Владимир Козлов: «Я живу иммунологией, а она живёт во мне» №5(76), 2015 год

— Владимир Александрович, нас на протяжении жизни сопровождают цифры. Цифры — как знаки, цифры — как числа, и они же счётчики лет. Дата вашего юбилея достойна, почётна, а как вы отзовётесь об этих «семь» и «пять»? Какие мысли приходят к вам сегодня?

— Ещё жить да жить! А в последнее время я всё чаще стал задумываться о будущем иммунологии. Так, мысли, которые не пришли бы ко мне, допустим, лет двадцать назад, сегодня стали основной заботой — заботой о дальнейшей судьбе иммунологии. Мои думы вылились в эссе под названием «Иммунологическая доктрина в современной медицине». Основная фабула как вердикт: врачебное сообщество должно понять, что сегодняшняя медицина не шагнёт вперёд без иммунологии. Да, у каждого своя точка зрения, и в наши дни можно услышать и такие мнения: и кому нужна ваша иммунология! Но я всё равно буду писать, я всё равно буду доказывать. Доказывать пользу иммунологии. Вот такое видение моего дальнейшего жизненного пути.

— Вы являетесь бессменным вице-президентом Российского научного общества иммунологов, которое было организовано при вашем участии. Расскажите о том, как всё начиналось, и о деятельности общества иммунологов сегодня.

— Помню, как уже в далёкие советские годы мы вместе с Чередеевым Анатолием Николаевичем стучались во все двери, чтобы открыть это общество, и нам удалось это сделать. Людей, которые в то время в нашей стране начинали заниматься иммунологией, было очень мало. И первый конгресс, который ознаменовал открытие общества, был в Новосибирске в 1998 году. Последняя встреча иммунологов, организованная нашим обществом, прошла в Нижнем Новгороде в 2013 году, а перед этим — в Санкт-Петербурге.

Вообще иммунология за сравнительно короткое время, с 60-х годов, прогрессировала и из простой инфекционной иммунологии превратилась в фундаментальную биологическую науку. Сейчас каждый квалифицированный врач должен знать иммунологию, для этого наше общество и проводит научные конференции и школы.

— Чем знаменит созданный вами институт? Расскажите о его последних достижениях.

— Вокруг нашего института периодически образуется ажиотаж в хорошем смысле этого слова. Буквально год назад мы озвучили информацию, что создали иммуновакцину против рака на основе клеточных технологий. Да, был шум, присутствовала пресса… Но дальнейшего продолжения для повсеместного применения данного препарата не последовало, так как не были приняты необходимые законы. Ограниченное представление об иммунологии наблюдается не только у нас в России, но и во всём мире. Не так давно я был на ревматологическом конгрессе в Испании, там вопросам иммунитета было уделено всего полдня. Поэтому мысли о будущем иммунологии волнуют меня: мне известно, что это такое, я знаю иммунологию и в ней живу, а она живёт во мне!

Тем временем в 2013 году журнал Science, второе по значимости издание в мире после Nature, опубликовал статью, в которой высказывалось предположение о том, что наиболее перспективным методом лечения опухолевых заболеваний будут клеточные иммуномодулирующие вакцины. Всё! Так и будут рушиться надежды. Ведь ещё существует заблуждение, что рак можно излечить только лекарством. В 90-х годах американцы-футурологи написали, что 2007 год будет годом победы над раком, теперь они перенесли это событие на 2018 год. Но этого не произойдёт и в 2018-м, если медицина по-прежнему будет лечить рак только одним средством. Наши клеточные технологии должны стать частью комплексной программы лечения. Это касается и других заболеваний, в том числе ревматоидного артрита, красной волчанки, бронхиальной астмы, атеросклероза, инфаркта.

— Владимир Александрович, чувствуется, что вы неиссякаемо энергичный и целеустремлённый человек. Наверное, во многом благодаря именно этим качествам вам удаётся вести за собой большой коллектив научных сотрудников, которым вы руководите. Что ещё помогает вам справляться с огромным интеллектуальным потенциалом, сконцентрированным в НИИФКИ?

— Основа науки — это обсуждение, и показательно было бы побывать на нашем учёном совете, особенно когда мы обсуждаем новый метод, готовый войти в клинику. Так, невзирая ни на чьи регалии, сыр-бор у нас стоит серьёзный. И лишь в спорах рождается истина.

— Ваш научно-исследовательский институт — это ваше детище вместе с академиком В.П. Лозовым. Человек-создатель очень часто срастается со своим созданием не только умом, но и сердцем. Получилось ли у вас такое единство и получилось ли в итоге то, о чём мечталось ещё вначале?

— Получилось! И вот если бы государство выделило мне сегодня 20 миллионов долларов и каждый год направляло ещё по 500 тысяч на химические реактивы, я бы сделал лучший в мире институт иммунологии. Для этого необходимо стабильное государственное финансирование.

Тем не менее у нас уникальная клиника, которая широко использует клеточную терапию — до 6–7 методик. Таких клиник не существует в мире. А у нас есть, просто это дело нужно поддерживать!

Это медицина уже сегодняшнего дня, и альтернативы ей не будет на несколько десятков лет! Иммунология позволяет направить силу иммунитета только против данного конкретного антигена, не затрагивая жизнедеятельность других систем и органов, сохраняя всё остальное в первозданном виде. Это принципиальное отличие иммунологии от других дисциплин, и я буду отстаивать её интересы. Я уверен, что всё будет хорошо, и нас ждёт успех.

— Ваша сила и желание поднять иммунологию, защитить её достоинство созвучны, если прислушаться, с самим понятием и назначением иммунитета — способностью организма защищаться от различных опасностей, грозящих ему. А последней своей фразой вы словно прочли мои мысли, потому что мне захотелось узнать: а как же вы наслаждаетесь этой самой жизнью уже вне работы?

— Это и чтение, и музыка, и хорошие компании ради доброго душевного общения. Для своих гостей я очень люблю готовить. Признаюсь, если бы не иммунология, то мог бы и ресторанным делом заняться. Сколько ресторанов я посетил — но нет, всё равно, попробовав некоторые блюда, прихожу к выводу, что я их готовлю лучше.

— Раскройте же и нам секрет своих блюд.

— Это непросто, кулинария ведь своего рода искусство. Надо обязательно стоять рядом и наблюдать за процессом приготовления. Как-то мы с академиком Александром Румянцевым даже поспорили: что же нужно добавлять в украинский борщ? Он перечислил свои ингредиенты, а я ему: нет, в борщ нужно в конце добавлять раздавленный чесночок, солёное сало, которое должно быть чем старее, тем лучше, и немножко сахарку. Вот это настоящий украинский борщ.

— Владимир Александрович, ко всему вы относитесь с душой! Поэтому хочется закончить нашу беседу добрыми словами и пожеланиями в адрес юбиляра. Желаем вам стремиться к новым свершениям и достигать их. Пусть растёт число ваших соратников и единомышленников, а ваши новые научные идеи обретают практическое воплощение. С юбилеем!

— Благодарю!

Редакция благодарит ЗАО «Пептек» за содействие в подготовке данного материала.