Героическая летопись службы скорой помощи: прошлое и настоящее №5(116), 2022 год

Медицина на Руси

В местах расселения восточных славян медицина также развивалась с древних времён. Народные врачеватели имели разные специализации: травники, кровопуски, костоправы, зубоволоки, камнесечцы, повивальные бабки и многие другие. С принятием христианства стали появляться монастырские больницы: одна из самых известных была основана в XI веке при Киево-Печёрском монастыре. Как и в других богадельнях, здесь бесплатно лечили страждущих со всей округи, обеспечивали надлежащий уход тяжелобольным, а некоторые монахи славились особыми медицинскими талантами. Существовала в Древней Руси и светская медицина, в противовес церковной и народной: часто её представляли лекари иноземного происхождения, которые врачевали обеспеченных людей за деньги.

Государство постепенно стало брать медицину под свой контроль уже после свержения татаро-монгольского владычества. Так, при царе Иване Грозном впервые была сделана попытка открыть казённые больницы и богадельни. А в годы правления Михаила Романова появилось первое государственное медучреждение — Аптекарский приказ, который вырос из «царёвой» аптеки, долгое время единственной в стране. Аптекарский приказ, прообраз современного министерства здравоохранения, ведал организацией лечения больных и пострадавших, предотвращением эпидемий, обучением лекарей и даже продажей водки.

Фёдор Ртищев — «милостивый муж»

«Больница Фёдора Ртищева» — первая известная русской истории частная больница для малоимущих горожан, основанная в 1650-х годах в Москве на деньги «милостивого мужа» и филантропа Ртищева, близкого друга и советника царя Алексея Михайловича. Видя на улице бездомных и недужных, неравнодушный царский сподвижник на свои средства «купи некий домец и устрои в нем две келии» — так говорится в посвящённом ему житии. После обустройства лечебницы под врачебным присмотром в ней могли проживать 13–15 человек. Впоследствии, когда Фёдор Михайлович уже скончался, здание сгорело во время пожара, но почитатели благотворителя отстроили новую лечебницу, которая под именем «Больницы Фёдора Ртищева» существовала на добровольные пожертвования до времён царствования Петра Великого. Деятельность Фёдора Ртищева не ограничивалась созданием одной больницы. Сопровождая царя в походе против Польши, он сажал в свой экипаж раненых и обмороженных, а сам пересаживался на коня, несмотря на хроническую болезнь ног. В населённых пунктах Фёдор Михайлович специально снимал жильё для размещения своих недужных подопечных, находил им лекарей и снабжал пропитанием. Примечательно, что помощь он оказывал не только русским воинам, но и пленным солдатам из вражеской армии. А в мирное время, кроме нескольких богаделен в разных городах, Ртищев обустроил ещё и что-то вроде первого в России вытрезвителя. По его просьбе слуги приводили в этот временный приют пьяных и нищих, чтобы накормить, оказать врачебную помощь, подарить новую одежду и дать возможность прийти в себя.

Фёдор Михайлович Ртищев — один из ближайших сподвижников царя Алексея Романова. Он много лет служил по дворцовому ведомству, выполнял различные поручения государя, был его ближним советником и дядькой старшего царевича. Окружающие знали его как человека удивительной доброты и созидательной энергии, бескорыстия и незлобивости. «Ртищев не понимал обиды и мести, как иные не знают вкуса в вине и не понимают, как это можно пить такую неприятную вещь», — писал историк Ключевский. Помимо занятий медицинской благотворительностью, Ртищев уделял большое внимание просветительской деятельности. Так, при одном из монастырей он основал училище, в котором все желающие, включая и самого Фёдора Михайловича, занимались языками, риторикой и философией. Именно это училище Ртищева стало основой Славяно-греко-латинской академии — первого высшего учебного заведения России.

Петровские времена

Масштабные преобразования, которые коснулись и медицинского дела, провёл в стране Пётр Великий. По настоянию царя из-за границы приглашались учёные медики, стали появляться лекарские школы, в городах открывались государственные больницы для гражданского населения. По указу царя в 1707 году в Москве был создан первый гошпиталь в Лефортове «против Немецкой слободы в пристойном месте», который более полувека оставался единственной больницей в городе. Спустя столетие известный французский медик Доминик Жан Ларрей, которого в Европе называют отцом скорой помощи, писал, что это «один из наилучше построенных, из самых обширных и самых прекрасных» госпиталей, которые он видел в своей жизни. Важно, что первая в России государственная больница существует до сих пор — сейчас это Главный военный клинический госпиталь имени Н.Н. Бурденко.

Пётр I был увлечён медициной и зачастую сам действовал как врач скорой помощи. По воспоминаниям обер-кухенмейстера Иоганна Фелтена, в карманах камзола царь всегда носил лекарскую готовальню, где находились «пара ланцетов и шнепер для кровопускания, анатомический ножик, инструмент, называемый пеликан, и клещи для выдёргивания зубов, лопатка, ножницы, щуп, катетер и прочие для всякого случая». Известно, что «венценосный медик» охотно удалял придворным больные зубы, коллекция которых сейчас хранится в Кунсткамере. Брался царь и за хирургические операции, что наводило настоящий ужас на его окружение. Примечательна запись в дневнике камер-юнкера Берхгольца: «Герцогиня Мекленбургская находится в большом страхе, что император скоро примется за её больную ногу — известно, что он считает себя великим хирургом и охотно сам берётся за всякого рода операции над больными. Так, в прошлом году он собственноручно и вполне удачно сделал большую операцию в паху, причём пациент был в смертельном страхе...» Практиковал медицинское искусство Пётр I и на себе, долгие годы борясь с почечнокаменной болезнью, которая в итоге его всё-таки победила.

Врачи благотворители

После петровских реформ здравоохранение в России развивалось всё активнее. Постепенно увеличивалось количество больниц и учебных заведений для медиков. Со временем открывались разнопрофильные клиники. В губерниях появились земские врачи. Медицина как наука делала огромные шаги вперёд. Доверие к докторам даже среди патриархального сельского населения быстро возрастало. И всё же больниц, лекарств и врачей по-прежнему не хватало на всех жителей большой страны. Особенно остро недостатки медицинской системы ощущались в деле оказания первой помощи внезапно пострадавшим. Государство уделяло мало внимания этому направлению, но отдельные инициативные врачи своими силами пытались решить проблему.

Одним из таких людей был доктор Ефрем Мухин — известный хирург и травматолог, благотворитель и учитель Николая Пирогова. При Голицынской «больнице для бедных», где он был главным врачом, в 1802 году Мухин фактически открыл первый в Москве пункт скорой помощи, в который людям было разрешено обращаться круглосуточно и бесплатно. Сюда привозили пострадавших при несчастных случаях, отравившихся, утопленников и прочих пациентов в тяжёлых состояниях. Интересно, что в этой же больнице Мухин провёл операцию, которая вошла в историю: когда крепостному строителю Григорию Трофимову на голову упал «кирпич весом двенадцать фунтов», доктор сумел вытащить из раны раздробленные осколки черепа. Считается, что это была первая в стране успешная нейрохирургическая операция.

Ещё одним человеком, который пытался создать в Москве систему экстренной помощи, был медик Фёдор Петрович Гааз. В народе его звали «святой доктор». Он предлагал властям ввести в городе «должность врача для наблюдения за внезапно заболевшими, нуждающимися в немедленной медицинской помощи», но получал отказы «за ненадобностью». Спустя время Фёдору Петровичу всё-таки удалось устроить в бывшем особняке Нарышкина в Малом Казённом переулке больницу для бесприютных и заболевших на улицах. Так, в 1844 году появилась Полицейская больница, которую люди стали называть Гаазовской. Москвичи говорили: у Гааза нет отказа! При жизни Фёдора Петровича там успели полечиться около 30 тысяч человек, в том числе нищие и беспризорные.

Вряд ли уроженец Пруссии по имени Фридрих-Иосиф в начале своего жизненного пути предполагал, что со временем он будет известен как российский доктор Фёдор Петрович Гааз. Про этого врача ходили легенды, о нём рассказывали анекдоты, а знаменитые русские писатели упоминали его в своих произведениях. Есть версия, что некоторые свойства характера князя Мышкина из романа Достоевского «Идиот» — это черты «святого доктора» Гааза. За свою жизнь он успел совершить много добрых дел, но в первую очередь Фёдора Петровича почитают за работу в московских тюрьмах ради улучшения условий содержания арестантов. Он добивался справедливых приговоров, устроил госпиталь для заключённых, организовал школу для их детей. Создал более лёгкие и нетравматичные кандалы, которые тогда приходилось носить каторжанам. Настоял на том, чтобы женщины, дети и старики во время следования по этапу не брели пешком, а ехали в телегах. На благотворительность Гааз потратил все свои деньги, ради помощи арестантам продал большое имение, а сам жил при основанной им Полицейской больнице. Когда в 1853 году «святой доктор» скончался, провожать его в последний путь на Введенское кладбище пришли 20 тысяч человек.

Спустя примерно полвека после смерти доктора, в 1909 году, возле Полицейской больницы был установлен бронзовый бюст Фёдора Гааза. Его автор — скульптор Николай Андреев — не взял ни копейки за эту работу в знак того, что и сам Гааз часто не принимал платы за лечение своих пациентов. Примечательно, что инициировал создание памятника главврач Полицейской больницы Сергей Пучков — отец Александра Пучкова, который считается фактическим основателем московской Станции скорой и неотложной медицинской помощи. На постаменте высечена фраза: «Спешите делать добро» — эти знаменитые слова апостола Павла врач Фёдор Гааз считал своим девизом.

Медицина на службе у полиции

Голицынская «больница для бедных», Полицейская больница доктора Гааза и ещё некоторые медицинские заведения Москвы XIX века оказывали людям экстренную помощь, но при одном условии: до врача пострадавшему нужно было как-то добраться. Однако в это же время развивался и другой вид медицинской помощи. Московские пожарные и полицейские команды первыми (если не считать одиночных частных инициатив) начали сами привозить больного к доктору. Приезжая на вызов, они подбирали пострадавших и доставляли в приёмный покой при полицейской части, где пациентов осматривал лекарь. Иногда тяжёлых больных с улицы к участковым медикам отвозили извозчики. А в определённых случаях было иначе: полицейский врач сам приезжал на место происшествия и оказывал «скорое пособие» тем, кто в нём нуждался. Таким образом, в Москве XIX столетия был реализован один из основных принципов современной скорой помощи — не больной доставляется к врачу, а врач к больному.

Полицейская врачебная служба была организована так: во главе её стоял старший штаб-лекарь, ему подчинялись 10 старших и 10 младших лекарей и 5 фельдшеров — итого 26 служащих на всю Москву. Медики были распределены по полицейским участкам двадцати районов города. Они были обязаны днём и ночью без промедления являться на места серьёзных происшествий. Поскольку докторов было мало, на рядовых полицейских тоже возлагалась обязанность спасать людям жизни. Московский обер-полицмейстер Николай Арапов в 1875 году писал, что его подчинённым часто приходится «прилагать свою заботливость» к людям, пострадавшим «вследствие утопления, удавления, угара, удушения не годным для дыхания воздухом, замерзания, поражения молнией и опьянения». Чтобы полицейские действовали умело, врачи читали им медицинские лекции, периодически в московских участках проводили учения на тему «оживления мнимоумерших». 

Впрочем, основная работа полиции заключалась всё-таки не в оказании медицинской помощи, а участковых медиков было слишком мало для всей Москвы. В городе неуклонно росло число жителей, строились новые фабрики и заводы, увеличивалось количество транспорта на улицах — как следствие, происходило всё больше несчастных случаев. «Происшествия — наша область. Тут мы царим безраздельно и с гордостью можем себя провозгласить «царями катастроф», — писала петербургская газета «Новое время» в 1909 году, но сказанное можно отнести и к Москве второй половины XIX столетия. Во всей полноте проблема отсутствия эффективной скорой медицинской помощи проявила себя во время страшной Ходынской катастрофы в 1896 году. В тот день на празднике по случаю коронации императора Николая II в давке погибло и было покалечено около двух тысяч человек, которым не смогли вовремя помочь. Тогда стало предельно ясно: необходима специальная медицинская служба, которая способна быстро и профессионально спасать человеческие жизни.

Возникновение скорой помощи

К этому времени в некоторых европейских странах уже действовали подобные медицинские службы, и отечественные медики могли ориентироваться на опыт зарубежных коллег. Первый в России пункт скорой медицинской помощи был открыт в 1897 году в Варшаве, которая тогда входила в состав Российской империи. В Москве две такие станции появились через год. Хотя общественность давно боролась за то, чтобы отделить медицинскую службу от полицейского ведомства, станции скорой помощи по-прежнему работали при полицейских домах. Главное их отличие от предыдущих участковых покоев заключалось в том, что теперь у врачей появился собственный транспорт. Благотворительница Анна Кузнецова, жена известного чайного фабриканта, пожертвовала средства на то, чтобы два первых экипажа для медиков были выписаны из Парижа. И с 1898 года по улицам города начали ездить «кареты Кузнецовой» — первые в Москве кареты скорой помощи!

Анна Кузнецова приехала в Москву в середине 1880-х годов из города Кунгура и поселилась вместе с мужем и детьми в особняке на Малой Дмитровке. Обладательница солидного состояния, она щедро жертвовала деньги на благотворительные цели. Например, в родном Кунгуре учредила школу в память о рано умершей дочери. В своём московском доме в годы Первой мировой войны основала лазарет для раненых солдат, а в крымской Алупке спонсировала постройку нового корпуса санатория для больных туберкулёзом детей. Интересно, что в Крыму благотворительница владела имением Меллас, которое ранее принадлежало графу-поэту Алексею Толстому. Её Мелласский особняк, построенный в восточном стиле, был так красив, что в народе его считали бывшим гаремом турецкого султана. После 1917 года Кузнецовой пришлось сильно изменить привычную жизнь: она переехала в Париж и поначалу, пока не наладились финансовые дела, зарабатывала на пропитание стиркой белья. В её московском доме после революции был найден клад: золотые и серебряные изделия весом в 150 пудов: даже покинув Россию, Анна Кузнецова продолжала приносить пользу родной стране.

В распоряжении каждой станции скорой помощи был один конный экипаж, а также носилки, инструменты, перевязочные средства, лекарства и прочие нужные в работе вещи. Вызывать скорую имели право исключительно официальные лица: полицейские, дворники или ночные сторожа — и не в квартиру к пациенту, а только на улицу. Обычно на вызов отправлялись фельдшер с санитаром, иногда приезжал и врач. Оказав пострадавшему необходимую помощь, медики отвозили его домой или в больницу. Лишь за первые два месяца работы «кареты Кузнецовой» выехали на 82 вызова и перевезли в клиники 12 тяжёлых больных. 

Добровольное общество скорой помощи

К 1902 году в московских полицейских участках было открыто семь пунктов скорой помощи. А в следующем году при родильном доме на Стромынке появился специальный экипаж для перевозки рожениц. Однако Москва росла быстрее, чем возможности скорой: для большого города по-прежнему требовалось значительно больше станций и карет. Для решения этой проблемы инициативные московские врачи объединились в Добровольное общество скорой помощи, которое было создано по предложению профессора Московского университета Петра Дьяконова. К сожалению, профессор в скором времени скончался, но его идея была реализована: в 1908 году Добровольное общество провело своё первое собрание. Председателем правления был избран К.П. Сулима, секретарём — Г.Ф. Меленевский. Организация существовала на частные вложения и считала своей задачей оказывать бесплатную медицинскую помощь пострадавшим от несчастных случаев на улицах, фабриках, железных дорогах и в других общественных местах.

Участники Общества считали необходимым внедрять в работу самые передовые методики: они посещали зарубежные конгрессы, посвящённые деятельности скорой помощи, перенимали опыт, составляли практические руководства для своих коллег. В 1909 году в Москве был проведён массовый праздник, посвящённый открытию памятника Николаю Гоголю, медицинское обслуживание которого было успешно организовано Добровольным обществом. У медиков были большие планы: открытие в Москве центральной станции и филиалов, закупка карет, лошадей и инвентаря. Благотворительных средств на это не хватало, и первая станция Общества была создана только к 1912 году — на Долгоруковской улице. Тогда же удалось снарядить и единственный в Москве санитарный автомобиль, а доктор Владимир Поморцов разработал специальную конструкцию городской кареты для перевозки пострадавших. Понимая, что государственные пункты скорой помощи под опекой полиции не смогут работать эффективно, Общество просило власти передать их под свой контроль, однако так и не смогло этого добиться. Дальнейшему развитию скорой помощи в Москве помешала Первая мировая война. Станцию на Долгоруковской улице пришлось закрыть, а весь городской медицинский транспорт, включая единственный автомобиль, был переведён на фронт. В стране наступили сложные времена. Лишь спустя несколько лет, уже в послереволюционной Москве, на повестке дня вновь оказался вопрос о создании экстренной врачебной службы. Вот тогда-то в городе и была основана та самая Станция скорой и неотложной медицинской помощи, которая существует по нынешний день.

Открытие Станции

После революции инициативные московские врачи неоднократно выступали с предложениями об организации в городе службы экстренной медицинской помощи. В июле 1919 года один из них, бывший инспектор губернских медицинских учреждений, врач почтамта Владимир Поморцов обратился в Московский совет рабочих депутатов с докладной запиской, в которой предлагал открыть при одной из городских больниц станцию скорой помощи. Рассмотрев этот вопрос, Коллегия врачебно-санитарного отдела ведомства приняла решение о создании при Шереметьевской больнице (ныне — 

Институт имени Н.В. Склифосовского) специальной службы, в задачи которой должна входить организация медицинской помощи при несчастных случаях: в первую очередь на фабриках и заводах, во вторую — на улицах города и в общественных местах. Особо отмечалось, что медпомощь должна быть «безусловно бесплатной», оказываться «во всякое время дня и ночи» и «всем без исключения» жителям Москвы и пригородов. Обязанности по набору штата врачей и проведению других работ по организации и запуску новой службы были возложены на первого руководителя Станции — доктора Владимира Поморцова.

Получив назначение, Владимир Поморцов приступил к организации новой медицинской службы. На работу были приглашены 15 врачей, 30 санитаров и вспомогательный персонал. 

В здании Шереметьевской больницы под Станцию скорой помощи отвели три небольшие комнаты на первом этаже. 

В одну из них поставили два телефонных аппарата, чтобы принимать вызовы, вторая предназначалась для медработников, а третья отводилась водителям. 15 октября 1919 года Станция приняла первый вызов: врач Леонид Овосапов выехал к пациенту с переломом ноги. Этот день официально считается днём рождения московской Станции скорой медицинской помощи. С тех пор вот уже более столетия её деятельность не прекращается ни на день!

О Владимире Петровиче Поморцове известно немного. Он родился в 1869 году, до революции служил губернским врачебным инспектором, выступал за отделение скорой помощи от полиции и разработал специальную конструкцию медицинской кареты, пригодную и для городских, и для фронтовых условий работы. В 1919 году доктора Поморцова как инициатора создания московской Станции скорой помощи назначили заведующим ею, однако свою должность он занимал лишь около года. В августе 1920 года Поморцов снял с себя руководящие обязанности в связи с болезнью. После этого он прожил ещё порядка пятнадцати лет, но в делах московской Станции участия уже не принимал.

Работать в постреволюционной Москве, в условиях нехватки самого необходимого, было непросто. Оставляла желать лучшего и ситуация с транспортом скорой помощи. Старые трофейные автомобили, переданные в распоряжение Станции, требовалось сперва переоборудовать, поэтому первое время врачи скорой пользовались машинами Мосздравотдела, которые стояли в гараже на Миусской площади — в трёх километрах от Шереметьевской больницы. После получения вызова приходилось звонить в гараж, затем 10–15 минут ждать автомобиль и только потом отправляться к пострадавшему. А когда все машины были заняты, что случалось нередко, медики либо оказывали помощь удалённо, давая консультации по телефону, либо добирались до места происшествия на извозчике. Впрочем, уже через несколько месяцев ситуация улучшилась: у Станции наконец-то появилось два собственных автомобиля, для которых нашлось место в деревянном сарае во дворе больницы.

Дежурные врачи принимали звонки самостоятельно, записывая информацию о вызовах в обычную канцелярскую книгу. В арсенале выездных бригад имелось два тяжёлых медицинских ящика: терапевтический и хирургический; в первом хранились жидкие медикаменты и противоядия, во втором —

бинты, вата и хирургические инструменты. Статистика по вызовам в первые годы не велась. После того как в августе 1920-го Владимир Поморцов покинул свой пост, руководство Станцией временно перешло к главврачу Шереметьевской больницы, хирургу Григорию Герштейну. Возглавляя большую медицинскую структуру, Герштейн не имел возможности уделять много времени и сил службе скорой помощи. Организация остро нуждалась в руководителе, который мог бы активно её развивать. И на долгие годы таким человеком для Станции стал врач Александр Пучков.

Развитие Станции при Александре Пучкове

Главного врача Александра Пучкова считают фактическим основателем скорой медицинской помощи в Москве. Хотя он не возглавлял Станцию с первого дня, а принял пост на четвёртый год её существования, именно Пучков внедрил основные стандарты и принципы работы, многие из которых применяются и сегодня. Управляя Станцией почти 30 лет, в том числе в трагический военный период, Пучков превратил её из небольшой, малоизвестной медицинской службы в крупную авторитетную организацию, без которой уже не представлялась жизнь города. Сам Пучков называл своё ведомство «аварийной службой спасения здоровья Москвы».

Александр Сергеевич Пучков родился и вырос в служебной квартире при Александровской (бывшей Гаазовской) больнице, где работал главврачом его отец. В 1911 году он окончил медицинский факультет Императорского Московского университета со званием «лекарь с отличием», несколько лет работал в городских клиниках, а затем был призван на фронт Первой мировой войны. В армии Пучков попал в распоряжение Российского общества Красного Креста и нёс службу в качестве военного врача, уже тогда проявляя большой организаторский талант. После революции он добровольцем записался в Красную Армию и был назначен начальником военно-санитарных поездов, перевозивших раненых. В конце 1919 года в Москве началась сильнейшая эпидемия сыпного тифа, из-за чего Пучкова спустя некоторое время отозвали с фронта, поручив организовать службу эвакуации сыпнотифозных больных. Так Александр Сергеевич вновь оказался в Москве, с которой с тех пор была связана вся его дальнейшая жизнь. При Мосгорздравотделе он создал городской эвакопункт, а вскоре возглавил и службу скорой помощи. Почти тридцать лет Александр Пучков был бессменным руководителем Станции, превратив её в значимое и всем известное медицинское учреждение. «Вы и сами, вероятно, не постигаете как должно, что Вы сделали для родного города!» — писал Пучкову его гимназический товарищ, литературовед Сергей Дурылин. Сотрудники Станции скорой помощи, которая с 1995 года носит имя Александра Пучкова, бережно хранят память о нём.

Приступив 1 января 1923 года к руководству Станцией скорой помощи, Александр Пучков оказался, как он впоследствии говорил, «генералом без армии» — настолько незавидным на тот момент было положение дел в его новом ведомстве. Из имущества в распоряжении Станции было два телефонных аппарата, канцелярская книга для записи вызовов и один побитый автомобиль, который стоял в холодном сарае — бывшем летнем бараке для больных, плохо заводился и часто ломался. Рабочие помещения почти не отапливались, часто отключалось электричество. «Во всех комнатах стояли самодельные «печки-буржуйки» с трубами, выведенными в окна, — вспоминал Пучков. — Лежавшие около них дрова кололи тут же. Всю эту малопривлекательную картину дополнял котелок с водой и картошкой, большей частью мороженой». Понимая, что быстро и качественно обслуживать население большого города в условиях острой нехватки ресурсов можно только посредством чёткой, «военной» работы, новый главврач стал вводить соответствующие преобразования. Началось активное развитие московской службы скорой помощи.

Совместно с сотрудниками Александр Пучков разработал механизм действий, который позволил существенно сократить время отправления бригады скорой помощи на происшествие: теперь с момента получения вызова до выезда машины должно было пройти не большое трёх минут. У всех работников появились подробные служебные инструкции. Была введена новая должность — старший дежурный врач, к которой персонал поначалу отнёсся весьма скептически, но без которой сегодня не обходится ни одна служба скорой помощи в России. На Станции стали вести статистику и анализировать рабочие процессы. Появилась система контроля, позволяющая отслеживать недочёты и оперативно их устранять. Важно, что все эти преобразования Александр Пучков разрабатывал и внедрял не единолично. Сотрудники вспоминали, что главврач активно привлекал персонал к поиску идей, которые могли бы помочь усовершенствовать их службу.

Уже в 1926 году Станция занимала не три, а тринадцать комнат на нескольких этажах, среди которых теперь были архив, канцелярия, кухня и другие помещения. Штат сотрудников с учётом слияния с Эвакопунктом заметно расширился, поэтому места всё равно не хватало. «Рабочая газета» в октябре 1930 года писала о том, что на московской Станции побывал французский профессор Фор и оставил запись в книге посетителей. Он отметил, что «скорая помощь работает с изумительной точностью и исключительной быстротой», каких он не наблюдал ни в Париже, ни в других европейских городах, но при этом находится в неудовлетворительных бытовых условиях. Нагрузка на Станцию с каждым годом увеличивалась, поэтому был разработан ряд технических систем, оптимизирующих её деятельность. Это были приборы и аппараты, созданные специально для московской скорой и не имевшие аналогов. Например, карта-светоплан, на которой за несколько секунд можно было отыскать место происшествия. Или так называемая система тихих вызовов, заменившая громкий телефонный звонок бесшумным световым сигналом, что позволило диспетчерам и старшему дежурному врачу работать в более комфортных условиях.

Рост популярности скорой помощи у москвичей наглядно иллюстрирует статистика вызовов, которые обслуживали врачи Станции. Если в 1922 году было чуть больше двух тысяч вызовов, то в 1929-м уже свыше 14 тысяч (кстати, сегодня примерно столько же случается в сутки). Первое время в скорой работали две бригады, в 1926-м появилась третья, к 1930-м годам их было пять, а к 1940-м по Москве ездило уже семнадцать бригад скорой помощи. Поначалу медики прибывали лишь к пострадавшим на улицах и в общественных местах, но затем при Станции была организована неотложная помощь на дому в ночное время, а также появились психиатрическая и консультативная педиатрическая помощь. Примечательно, что в дальнейшем неотложку несколько раз отделяли и опять присоединяли к скорой. Наличие и виды специализированной помощи тоже часто менялись, однако сейчас всё перечисленное вновь входит в состав Станции.

Стремясь сократить время прибытия врачей для оказания экстренной помощи, Пучков с 1926 года активно добивался открытия новых подстанций — отдельных зданий в разных районах города, где могли бы базироваться медицинские бригады. «Москва растёт, — писал он, — и именно сейчас надо вводить в работу скорой помощи принцип децентрализации бригад при централизации управления». Со временем его призыв был услышан московской администрацией, и в 1930 году при I Градской больнице была введена в эксплуатацию 1-я подстанция скорой помощи. Затем появилось ещё несколько: на территории Боткинской и Первой Таганской (ныне ГКБ № 13) больниц. Все структурные подразделения открывались в плотнонаселённых районах, радиус их обслуживания составлял около трёх километров, что позволяло санитарному транспорту добираться до места вызова не дольше десяти минут. Практика создания подстанций быстро доказала свою эффективность, и к 1940-м годам в Москве работало уже шесть подразделений скорой помощи. Ещё два планировалось построить в ближайшее время, однако этому помешала война.

Станция скорой помощи в годы войны

В годы Великой Отечественной войны московская Станция скорой медицинской помощи продолжала работать бесперебойно и с тем же количеством бригад, что и ранее. При этом сотрудников стало намного меньше: за военный период 283 человека из штата ушли на фронт. Оставшимся приходилось работать иногда по двое-трое суток подряд. С июля 1941-го начались авианалёты немецких бомбардировщиков: за годы войны воздушная тревога в Москве объявлялась 141 раз, от авиаударов пострадало свыше четырёх тысяч человек. К этому времени телефон «03» был уже так привычен для москвичей, что зачастую Станция раньше всех узнавала о последствиях бомбардировок и первой отправляла бригады в очаги поражения. Ситуация усложнялась ещё и необходимостью светомаскировки: включать автомобильные фары строго запрещалось, поэтому передвигаться ночью по городу нужно было чуть ли не на ощупь. Нередко врачам приходилось работать прямо во время воздушных налетов. Очевидцы отмечали, что сотрудники скорой помощи выделялись выдержкой и умением быстро ориентироваться в обстановке, чётко и грамотно делать своё дело.

Передвигаться по городу, дороги которого теперь были перерыты траншеями и заграждены баррикадами, стало непросто. По ночам водителям скорой помощи, везущим медиков на вызов, помогал освещать путь «свет трассирующих пуль или разрывы снарядов» (как писал в своих военных воспоминаниях доктор Александр Дрейцер). Позднее, по настоянию врачей, санитарному транспорту всё-таки разрешили приподнимать по ночам светомаскировочные сетки фар и включать лобовой фонарь с освещённым красным крестом, а затем и убрать светомаскировку с левой фары.

Для сотрудников Станции было организовано собственное подземное укрытие, в которое был проведён телефон. При объявлении тревоги оперативный персонал по очереди перемещался в этот «командный пункт», и работа по приёму вызовов ни на минуту не прекращалась. А вот выездные сотрудники часто оставались на своих обычных местах даже во время налётов. «Бомбоубежищ у нас не было, — вспоминала впоследствии доктор Наталья Веселовская, — да и к чему было их устраивать, когда именно во время воздушных тревог у нас было больше всего работы, и мы чувствовали себя в своих машинах даже спокойнее».

С июня 1941 года главный врач Станции Александр Пучков перевёл себя на «военное положение» и перестал уходить с работы домой. Когда люди в панике бежали из Москвы, он запретил своим сотрудникам уезжать, пообещав, что в крайнем случае коллектив покинет город организованно, вместе с войсками Красной Армии. В самые тяжёлые минуты Пучков старался поддерживать спокойствие и бодрость духа персонала. Он вёл переписку со многими коллегами, ушедшими на фронт, и иногда во время утренних конференций зачитывал оставшимся в тылу работникам фрагменты этих писем: «Люся Виноградова шлёт горячий фронтовой привет», «Павлик Титов желает здоровья всем сотрудникам Горэвакопункта». Как и коллеги на фронте, сотрудники Станции самоотверженно работали в тылу. Дошедшие до нас воспоминания очевидцев доказывают, как профессионально и уверенно действовали врачи скорой помощи в сложных ситуациях военного времени. Так, в ходе одного из первых немецких авианалётов доктор И.И. Горшков приехал по вызову на товарную станцию «Белорусская» Московской железной дороги, где горели вагоны и взрывались снаряды. 

В этих условиях врач сумел организовать работу бригады таким образом, что медики не только оказывали помощь пострадавшим, но и помогали спасателям извлекать людей из завалов. Санитарный автомобиль, в котором ехала на вызов бригада доктора А.З. Талайко, был повреждён осколками снаряда. Тогда медики выбрались из разбитой машины, пешком добрались до места происшествия и под огнём оказывали потерпевшим первую помощь. Подобные ситуации, когда персонал скорой проявлял настоящий служебный героизм, случались нередко. Впоследствии за самоотверженную работу на благо родного города в годы войны Александр Пучков и 185 сотрудников Станции были награждены медалями «За оборону Москвы».

Восстановление Станции в послевоенные годы

После окончания войны столичной скорой помощи пришлось восстанавливать подстанции, повреждённые в результате немецких авиаударов. Так, нужно было приводить в порядок здание 4-й подстанции на Брянской улице, которое неоднократно оказывалось в кольце огня. Нуждались в ремонте и пострадавшая от пожара 3-я подстанция при Таганской больнице, и повреждённая взрывной волной 5-я подстанция в Ростокино. Новые структурные подразделения в первое мирное десятилетие не создавались: все ресурсы город тратил на то, чтобы ликвидировать военные разрушения. Однако и в это непростое время скорая помощь продолжала развиваться. Уже в 1947 году на улицах Москвы появились новые санитарные машины на базе автомобилей «ЗИС-110». Поскольку многие медики не вернулись с фронта, Станция проводила большую работу по подготовке нового квалифицированного персонала. Активно велись научные исследования, создавалось специальное медицинское оборудование для автомобилей скорой. После войны Александр Пучков провёл ещё несколько насыщенных работой лет, но затем произошло трагическое событие: 9 июля 1952 года бессменный руководитель московской скорой помощи скончался от инсульта.

За без малого три десятилетия, которые Александр Пучков возглавлял московскую Станцию скорой помощи, она кардинальным образом видоизменилось. Теперь это была высокотехнологичная по своим временам организация с шестью подстанциями и более чем тридцатью санитарными автомобилями. Несколько десятков медицинских бригад совершали свыше 200 выездов в сутки. Из малоизвестной новой службы, необходимость которой приходилось доказывать и отстаивать, скорая помощь превратилась в учреждение, заслужившее безоговорочное доверие москвичей. Без неё повседневная жизнь города стала уже немыслима.

Развитие Московской скорой во второй половине XX века

С 1952 года по сегодняшний день московскую Станцию скорой помощи возглавляли десять главврачей, каждый из которых внёс свой вклад в развитие вверенной ему организации. До 1954 года обязанности руководителя исполнял Николай Ромодин — врач скорой помощи, фронтовик, в прошлом помощник Пучкова. Затем на семь лет его сменил Анатолий Шведов, ранее тоже долгое время служивший выездным доктором Станции. К этому времени в Москве, уже вполне восстановленной после войны, велось активное строительство. Появились новые районы: Черёмушки, Мазилово, Мнёвники, — которые также нуждались в работе скорой медицинской помощи. После почти двадцатилетнего перерыва, обусловленного войной, в 1958 году была, наконец, открыта новая — седьмая — подстанция, а к 1960-му году в эксплуатацию ввели ещё три здания. В это же время к столице присоединились некоторые близлежащие города, и их подстанции также вошли в структуру московской скорой помощи.

В период руководства Анатолия Шведова была налажена двусторонняя радиосвязь между медицинскими бригадами и оперативным отделом: у врачей и диспетчеров впервые появилась возможность обмениваться информацией удалённо. С того времени выездному персоналу стало необязательно возвращаться на подстанцию, чтобы получить новый вызов, и это заметно повысило скорость прибытия медиков к пострадавшим. Кроме того, руководство скорой стало активно работать над возможностью оказания специализированной медицинской помощи. Так, в 1960 году при управлении Анатолия Шведова были созданы противошоковые и токсикологические бригады.

Анатолий Фёдорович Шведов родился в 1902 году. Во время учёбы на старших курсах медицинского факультета 2-го МГУ он начал работать медбратом на московской Станции скорой помощи, и с тех пор вся его жизнь была связана с этой медицинской службой. После окончания учёбы, в 1927 году, Шведов стал выездным врачом Станции, поначалу совмещая работу с должностью дежурного врача Горэвакопункта. Со временем он был назначен одним из заместителей руководителя Станции Александра Пучкова, а в 1954 году сам возглавил организацию. После семилетнего руководства Анатолий Шведов передал пост главврача Леониду Шапиро и ещё несколько десятилетий управлял одной из подстанций столичной скорой помощи.

Леонид Шапиро, ставший главным врачом столичной скорой помощи в 1961 году, продолжил развитие Станции. При нём были учреждены новые типы бригад: кардиологические, неврологические, педиатрические. Теперь больные в острых состояниях могли получать эффективную экстренную помощь. Врачи скорой при необходимости сами проводили полный комплекс реанимационных процедур и имели возможность безопасно перевозить тяжёлых пациентов в стационары.

С 1970-го по 1984 год Станцией руководил Николай Каверин, на которого была возложена трудная задача: объединить службы скорой и неотложной помощи. За столетнюю историю Станции две смежные медицинские структуры несколько раз сливались и разъединялись вновь, и эти реорганизации всегда вызывали определённые сложности. При Каверине интеграция также проходила непросто: были проблемы с кадрами, помещениями, санитарным транспортом. Кроме того, сама специфика работы медиков скорой и неотложной помощи сильно различалась. Чтобы организовать общую деятельность, требовалось «преодолеть стереотип, вырабатывавшийся десятилетиями у работников неотложки, не привыкших стремглав выезжать на вызов». После слияния двух служб резко увеличилось количество вызовов: диспетчеры скорой помощи стали принимать в 7,5 раза больше звонков. Это повлекло за собой необходимость реформирования оперативного отдела, в процессе которого главврач Каверин ввёл несколько новых должностей, существующих до сих пор, в частности должности старшего диспетчера и старшего эвакуатора. В связи с интенсивным ростом Станции понадобилось создание вспомогательных подразделений: появились отдел связи, технический отдел, служба ремонта. Все структуры нуждались в помещениях, и под руководством Каверина возле института Склифосовского было построено большое здание Управления Станции, котлован под которое заложили ещё до Отечественной войны. В этом семиэтажном комплексе, сооружённом наряду с множеством других городских объектов к московской Олимпиаде 1980 года, по сей день располагается большинство отделов Станции. Москва продолжала расти, и вместе с ней увеличивалось количество подстанций в разных районах города. Всего за годы руководства Каверина — волевого и энергичного управленца — общее число структурных подразделений достигло сорока. Столичная служба скорой помощи стала самым крупным в Советском Союзе медицинским учреждением.

Значение Станции для жителей города продолжало расти, а врачам скорой помощи приходилось сталкиваться с новыми вызовами, которые диктовало время. В сложные перестроечные годы, с 1984-го по 1991-й, руководство службой принял Анатолий Шматов. Рост подстанций в этот период замедлился, однако потребности горожан в экстренной медицинской помощи только возрастали. Заметно увеличилась численность нервно-психических расстройств, стало больше алкогольных отравлений, повысилось количество дорожно-транспортных происшествий, возрос криминогенный травматизм. Для многих москвичей снизилась доступность лекарств. Появился новый тип скорой помощи — медицина катастроф. Сотрудникам Станции приходилось отвечать на все эти вызовы в условиях политической, социальной и финансовой нестабильности. Но даже в эти непростые времена столичная скорая продолжала развиваться.

Под влиянием времени Шматов уделял большое внимание техническому оснащению Станции. Под его руководством были созданы первые АСУ, которые позволили оптимизировать деятельность скорой помощи. Была внедрена система экстренной госпитализации больных, разрабатывались автоматизированные системы ведения бухгалтерии, кадров и других служб. Тогда же был создан принцип территориально-зонального обслуживания населения, который применяется по сей день. Это так называемый централизованно-децентрализованный метод передачи вызовов, когда каждую из десяти территориальных зон Москвы обслуживает строго своя сеть подстанций. Нововведение позволило вдвое сократить время прибытия врача к больному и уменьшить ежемесячный пробег автомобилей скорой помощи на 160 тысяч километров. Территориально-зональный принцип, который был применён в столице, на тот момент не имел аналогов. Его эффективность показала пригодность этой системы и для других крупных городов страны.

Новое время — новые возможности

После 1991 года Станцией некоторое время руководил Дмитрий Меркулов, затем недолго Николай Пироцкий. В 1994-м службу скорой помощи возглавил Игорь Элькис, который оставался на своём посту до 2005 года. Несмотря на социально-экономический кризис 1990-х, Станция продолжала функционировать и оперативно предоставлять экстренную медицинскую помощь всё возрастающему населению Москвы. В 1993 году сотрудники ежедневно выполняли от пяти до семи тысяч вызовов. Одновременно происходило беспрецедентное расширение сети подстанций. В соответствии с решением новой администрации города в 1990-е годы было введено в эксплуатацию более десятка новых подстанций. К 1999-му в структуру Станции входило уже 53 подразделения, в которых трудилось около 10 тысяч человек. Продолжалась работа и по автоматизации служебных процессов: были усовершенствованы методы контроля над оказанием врачебной помощи, подготовлена новая классификация бригад, создан врачебно-консультативный пульт. Эти меры дали возможность снизить количество вызовов к пациентам, по факту не нуждающимся в экстренной медицинской помощи. В период управления Игоря Элькиса произошло ещё одно знаменательное событие: в 1995 году Станции скорой и неотложной медицинской помощи города Москвы было присвоено имя Александра Сергеевича Пучкова, которое она носит по сей день.

Игорь Семёнович Элькис — доктор медицинских наук, профессор, заслуженный врач России — родился в 1940 году в Москве. Потомственный медик: профессия досталась ему по наследству от деда по фамилии Фельдшер, который действительно служил фельдшером в небольшом городе на Украине. В 1960-м Игорь Элькис окончил медицинское училище и устроился на работу в скорую помощь. Через некоторое время был призван в армию, отслужил в Красноярском крае, а затем продолжил работу на Станции. После окончания медицинского института Игорь Элькис стал выездным врачом скорой помощи и пять лет совмещал эту деятельность с руководством местной профсоюзной организацией. 

В 1973 году он был назначен заведующим 25-й подстанцией, а спустя шесть лет занял пост заместителя главного врача скорой помощи Николая Каверина. В этой же должности Элькис оставался и при руководителях Анатолии Шматове, Дмитрии Меркулове и Николае Пироцком. В 1994 году Игорь Элькис стал главным врачом Станции скорой и неотложной помощи и оставался на этом посту до 2005 года.

С 2005 года по настоящее время Станцию возглавляет Николай Плавунов, за исключением трёх лет (с 2011-го по 2014-й), когда на посту главврача его замещал Валерий Фетисов. За эти годы произошло множество позитивных изменений. Был полностью обновлён парк санитарных автомобилей, медицинской техники и средств связи. Увеличилось количество бригад, были построены новые подстанции, модернизировались действующие и внедрялись новые системы автоматизации — и это только малая часть длинного списка преобразований, введённых в работу с 2005 года. Важно, что служба скорой и неотложной помощи в последнее время не сильно увеличивается в размерах, хотя население Москвы продолжает расти большими темпами. Теперь руководству Станции удаётся неуклонно повышать качество и оперативность оказания медицинской помощи путём оптимизации рабочих процессов. Сегодня сотрудники скорой ежедневно обрабатывают порядка 15 тысяч звонков и обслуживают свыше 10 тысяч вызовов силами шестидесяти одной подстанции, действующей во всех районах Москвы.

В 2009 году на трассах Москвы впервые появились дежурные посты скорой помощи, благодаря которым удалось значительно сократить время прибытия медиков на дорожно-транспортные происшествия. Был введён в эксплуатацию современный цифровой колл-центр с единым для скорой и неотложки номером «103». Создана сложная навигационная система: теперь сотрудники оперативного отдела могут в режиме реального времени отслеживать место нахождения каждой бригады и отправлять на очередной вызов тех врачей, которые пребывают максимально близко к пострадавшим. На подстанциях появились учебные классы с высокотехнологичными медицинскими тренажёрами. Разработан трёхуровневый принцип внутреннего контроля качества оказания врачебной помощи. В 2012 году в городе произошло масштабное расширение границ за счёт новых территорий Подмосковья, и столичная Станция оперативно развернула свою систему в присоединённых районах. 

Инициатором создания музея скорой помощи в Москве выступил главный врач Станции скорой и неотложной медицинской помощи имени А.С. Пучкова Николай Филиппович Плавунов. 

Музей скорой помощи открылся в столице в преддверии 870-летнего юбилея Москвы. Это событие было приурочено и к 130-летию со дня рождения Александра Сергеевича Пучкова — основателя и первого руководителя Московской станции скорой помощи.

Основа экспозиции — подлинные документы и предметы, рассказывающие об истории становления службы от дореволюционных времён до наших дней. В пяти тематических разделах представлено медицинское оборудование для оказания первой помощи, форма сотрудников станции начала прошлого века и советского периода. Посетители смогут увидеть и униформу, ставшую визитной карточкой медицинских бригад станции на прошедшем летом Кубке конфедераций ФИФА.

Самый крупный предмет экспозиции — макет первой кареты скорой помощи («кареты Кузнецовой»). В 1898 году такие фургоны были закуплены в Париже на средства, выделенные купчихой Анной Ивановной Кузнецовой. Именно они стали первым специальным санитарным транспортом, использовавшимся для доставки горожан с улиц Москвы в медицинские учреждения.

Один из разделов представляет собой трёхмерную экспозицию рабочего кабинета А.С. Пучкова с декоративной росписью.

Есть в новом музее и интерактивные экспонаты. На плазменных и сенсорных панелях можно познакомиться с архивом фото- и видеодокументов, рассказывающих об этапах становления службы скорой помощи.

Музей внесён в реестр медицинских музеев.

В год 75-летия Победы музей расширил выставочную площадь и добавил экспонаты. С конца августа посетителям начали рассказывать о подвиге, который совершили сотрудники скорой помощи Москвы. 

«Почти треть состава была призвана в ряды Красной Армии. Мы помним об ушедших на фронт, — отмечает специалист отдела по связям с общественностью станции имени А.С. Пучкова, полковник медслужбы в отставке Анатолий Роженецкий. — Они оперировали в палатке, тут же сдавали кровь, выносили раненых с поля боя, поэтому совершенно заслуженно получили ордена и медали. Некоторые из сотрудников пропали без вести, попали в плен, мы ищем данные в архивах. Тяжело приходилось и оставшимся в Москве. На фронт ушли самые молодые и здоровые врачи и фельдшеры, а оставшиеся медики, в том числе женщины, взяли на себя их нагрузку, работали по двое суток без сна».

«Все военные годы Станция продолжала оказывать помощь заболевшим. В витринах — осколки снарядов, по виду которых можно предположить, с какими тяжёлыми ранениями приходилось сталкиваться сотрудникам скорой. 

В новом зале музея размещена диорама: в основе реальные события выезда бригады на станцию «Белорусская товарная» после авианалёта: горели вагоны, люди ранены осколками, бригада оказывала помощь пострадавшим и даже помогала пожарным», — добавил Анатолий Николаевич Роженецкий, полковник медицинской службы, специалист отдела по связям с общественностью ССиНМП им. А.С. Пучкова.

О посетителях

В музей на регулярной основе приходят студенты медицинских университетов и колледжей, которые планируют пойти работать в столичную службу скорой помощи в ближайшем будущем. Кроме того, на экскурсии приходят и школьники медицинских классов, которые планируют связать свою судьбу с медициной, и сейчас у них как раз идёт выбор будущей профессии, определяются с экзаменами. Приезжают даже представители медицинских организаций из других регионов, чтобы перенять опыт создания и развития музея скорой помощи. 

О новых экспонатах 

Экспозиция музея стремительно пополняется — и во многом благодаря медицинским работникам Станции скорой и неотложной медицинской помощи имени А.С. Пучкова, которые приносят из семейных архивов редкие экспонаты, медицинскую технику, форму, которая когда-то была на станции скорой помощи. Разумеется, огромный вклад вносят родственники Александра Сергеевича Пучкова, создателя московской службы скорой помощи, с которыми мы поддерживаем достаточно плотно деловые коммуникации.

У нас в музее на сегодняшний день находится более 200 экспонатов, 14 интерактивных инсталляций, 4000 страниц архивных документов, 3 симуляционных модуля для отработки практических навыков, более десятка личных вещей Александра Сергеевича Пучкова.

К слову сказать, музей всегда открыт к сотрудничеству. Любые конструктивные предложения всегда можно нам направить в любой удобной форме: позвонить, или написать сообщение по электронной почте, или оставить отзыв в наших соцсетях.

Роль новых медиа 

«Все события, которые происходят у нас в музее, всегда анонсируются в наших соцсетях: Телеграмм, Вконтакте, «Одноклассники». Таким образом, мы моментально получаем обратную связь на все наши активности, открыты к конструктивному диалогу. 

Абсолютно любой желающий может посетить наш музей совершенно бесплатно: достаточно заполнить регистрационную форму на нашем сайте — и мы тут же свяжемся с посетителем и согласуем комфортную дату для посещения», — сообщила Ольга Ушакова, руководитель отдела по связям с общественностью ССиНМП им. А.С. Пучкова.

Соцсети помогают в развитии выставочной экспозиции, поскольку через них выстраивается коммуникационная составляющая с людьми, которые когда-то работали на Станции сами или являются родственниками бывших её работников. Многие хотят поделиться своим мнением о различных периодах работы на ССиНМП им. А.С. Пучкова, у многих есть желание передать в музей редкие экспонаты: предметы формы сотрудников в разные периоды, дневники с воспоминаниями, фотографии. 

Участие музея в федеральных акциях 

В мае прошлого года Музей Станции впервые принимал участие в федеральной акции «Ночь музеев». На экскурсию пришло больше 300 москвичей. Посетители оставили много добрых отзывов как в социальных сетях, так и в книге отзывов о работе музея.

В 2022 году Музей Станции стал победителем Всероссийского конкурса «Лучший корпоративный музей». Кроме того, музей выиграл и спецноминацию конкурса «Лучший музейный интернет-проект».