СМЭ Рязани: новые ключи к разгадкам тайн жизни и смерти №6(70), 2014 год

— Николай Михайлович, сегодня идёт глобальная модернизация медицины. Коснулась ли вас эта волна и каким образом она отразилась на технической вооружённости учреждения?

— Да, коснулась. Произошло значительное обновление лабораторного оборудования, в том числе благодаря областной программе по противодействию обороту наркотиков. Так, для судебно-химического отделения приобретено два газовых хроматографа, один из которых с масс-селективным детектором и иммуноферментным анализатором, что даёт возможность достоверно идентифицировать и проводить количественный анализ содержания лекарственных, наркотических веществ, а также компонентов технических жидкостей в биологическом материале.

В 2014 году наладили контакт с НИИ наркологии (Москва) и внедрили методику определения наркотических и психотропных веществ, включая спайсы, в волосах и ногтях. Это уникальная методика, и, чтобы применить её, к нам обращаются коллеги из других регионов.

Также в судебно-гистологическое отделение закуплен полный комплекс лабораторного гистологического оборудования, позволяющего проводить обработку материала в автоматическом режиме. Приобретён аппарат «Микротом-криостат», позволяющий изготовить гистологические препараты практически во время вскрытия умершего, то есть в течение 15–20 минут мы можем дать предварительный результат гистологического исследования для правоохранительных органов. Также это высокотехнологичное оборудование позволяет применять новые методики исследования, в том числе гистохимические. Новое оборудование заметно сократило сроки выполнения экспертиз, в частности гистологических: если раньше решения эксперта приходилось ждать от 7 до 10 дней, то сейчас уже на третий день мы имеем результат. Для судебно-биологического отделения приобретено оборудование для генетического исследования.

Касаясь не сроков, а непосредственного взаимодействия с нашими заказчиками, скажу, что мы теснейшим образом контактируем с полицией, следственным комитетом, органами дознания, Федеральной службой по обороту наркотиков.

— Означает ли, что судебная экспертиза Рязани произвела гигантский шаг вперёд, ведь даже упомянутые сроки говорят об огромном прорыве?

— Да, это факт. Мой опыт работы в этой сфере уже 35 лет, но скажу, что такого внимания и поддержки со стороны областной власти к проблемам судебно-медицинской экспертизы и патанатомии я ещё не видел и не ощущал. То есть то, что сделано за последние три года, это непосредственная помощь правоохранительным органам в плане сокращения сроков расследования. Здесь хочу подчеркнуть, что приобретение лабораторного оборудования полностью осуществлялось из областного бюджета. В этом я признателен губернатору Рязанской области Олегу Ивановичу Ковалёву и министру здравоохранения Ларисе Николаевне Тюриной.

— Появятся ли в ближайшее время новые методы исследований в стенах Бюро?

— Судебная медицина, несмотря на то, что имеет исследовательскую основу, всё же относится к консервативной отрасли. Поясню: в судебном деле в виде доказательной базы во внимание принимаются только сертифицированные методы исследований.

Но всё же хочу отметить, что и в нашу сферу пришли и начинают осваиваться нанотехнологии. Это для нас завтрашний день. Зато сегодня мы уже вплотную подошли к генетическим исследованиям. Для нас это животрепещущая тема. В судебной медицине молекулярно-генетические методы применяются давно, но они были доступны только ведущим центрам, и это обосновано. И очень хорошо, что генетика сейчас стала внедряться и в регионах. Буквально вчера состоялись торги по приобретению оборудования для генетической лаборатории. Мы и раньше проводили исследования генетического материала, но всё это было вручную. Естественно, пропускная способность ручного подхода очень низкая, 10–12 исследований за месяц. Сегодня мы приобретаем оборудование, которое позволяет выделять генотип в автоматическом режиме, а также расширяется спектр используемого для исследования материала: если раньше мы выделяли ген человека только из слюны и крови, то сейчас можем его выделить из костей. Укрепляем научный потенциал этого же направления, в этом году мы уже участвовали в VIII Всероссийской научно-практической конференции «Молекулярная диагностика 2014» в Москве.

— Николай Михайлович, что изменилось в структуре учреждения за последнее время?

— В целом структура учреждения у нас стандартная. Единственный момент: в 2009 году мы решились на беспрецедентный шаг и ввели в состав Бюро СМЭ патологоанатомическое отделение. Произошло это путём централизации и объединения патологоанатомических отделений Областной клинической больницы им. Н.А. Семашко, Клинической больницы № 4 г. Рязани и Городской клинической больницы № 5. В итоге сотрудничество патологоанатомов и судебно-медицинских экспертов в вопросах установления причины смерти от ненасильственных действий оказалось очень положительным и прогрессивным. Знания и опыт врачей двух связанных специальностей, дополняя друг друга, отразились на качестве судебно-медицинских экспертиз и патологоанатомических исследований. Вижу это содружество перспективным.

— Итак, каковы же основные показатели работы за последний период? Какова динамика? И сколько экспертиз проводится ежегодно в Бюро?

— Одним из объективных индикаторов качества работы Бюро СМЭ является проходимость экспертиз в судах. У нас практически отсутствуют возвраты. А вот если судить по количественному признаку, то за последний год значительно увеличилось число проведённых экспертиз. Это связано в том числе и с поправками в УК и УПК РФ от 2013 года 

«О наркотических и психотропных средствах». С июня текущего года мы проводим сложные комплексные экспертизы по установлению наркомании, в этом направлении работает судебно-химическое отделение, а также привлекаются наркологи. Только за прошлый месяц по этому направлению состоялось 230 экспертиз. Кроме того, в последнее время существенно возросло количество комплексных комиссионных экспертиз качества оказания медицинской помощи, которые мы проводим не только для учреждений Рязанской области, но и для других регионов России.

— Судебно-медицинская экспертиза — это и ключи к разгадкам уголовного следствия, и вечный судья, если речь идёт о патанатомии, для врачебной диагностики. Такие сложные роли можно доверить только сверхответственным людям.

— Да, у нас работают высококвалифицированные кадры. И врачи, и лаборанты проходят курсы повышения квалификации в Москве и Санкт-Петербурге. Судебно-медицинская экспертиза работает на стыке прикладной и фундаментальной медицины, поэтому во многом эта работа предполагает элемент научных изысканий. Тридцать человек, а это 54 %, имеют высшую квалификационную категорию, одиннадцать сотрудников — первую квалификационную категорию, у нас есть один доктор наук, шесть кандидатов медицинских наук, два сотрудника работают в данной момент над докторской диссертацией; один сотрудник — заслуженный врач РФ, трое награждены ведомственной наградой «Отличник здравоохранения», пятнадцать человек имеют почётную грамоту Министерства здравоохранения России, а также различные поощрения со стороны губернатора области.

У нас в Бюро задействованы проверенные люди. Кстати, у половины сотрудников 15-летний стаж, и я искренне горжусь нашим кадровым составом. К тому же у нас отсутствует текучесть кадров.

— То есть проблема кадров для вас — это чуждая формулировка?

— Нет, не скажу так. Сложность ситуации в том, что специальности судмедэксперта и патологоанатома не относятся к разряду популярных среди медицинских профессий. Ведь не секрет, что в медицинские вузы молодые люди идут с мыслью «я буду лечить», а вовсе не с целью выяснять причину смерти. И только единицы приходят в стены высшего учебного заведения с решением стать судебным медицинским экспертом или патологоанатомом. Поэтому дефицит кадров имеет место быть. Но мы ведём большую работу по привлечению молодёжи в ряды судебной медицины. Устраиваем дни открытых дверей, участвуем в ярмарках вакансий. Сотрудники Бюро вовлечены в педагогический процесс на кафедре судебной медицины и патологической анатомии Рязанского медицинского университета. То есть в нашей профессии, учитывая её специфику, нужно акцентировано уделять внимание привлечению новых кадров, показывать профессию и рассказывать о ней, пробуждать интерес к этой специальности. Процесс модернизации также имеет существенный вес в кадровой политике. Сегодня мы говорим о новых лабораторных возможностях, которые у нас сейчас появились, и уже, таким образом, можем уверенней рассчитывать на ответный интерес к нашей сфере со стороны молодых кадров. Утолить кадровый голод нам помогает и связь с Рязанским медицинским университетом.

— Живший в XVIII веке профессор и судебный медик Ефрем Осипович Мухин говорил, что «судебный врач должен быть философом, медиком, хирургом, акушером и даже юристом, по крайней мере, столько, сколько потребно для его целей». Что бы вы добавили о своей профессии к этому высказыванию с высоты XXI века?

— Добавлю, что очень важное значение в нашей профессии имеет стремление к научным изысканиям. Наши врачи эффективно совмещают практическую деятельность с научными исследованиями. Научные статьи сотрудников Бюро постоянно публикуются в российских и зарубежных медицинских журналах и сборниках работ, за последние десять лет усилиями наших учёных самостоятельно подготовлено и издано пять сборников научных работ по судебной медицине и патологической анатомии, а за пять последних лет издано около 200 печатных работ.

Работа Бюро СМЭ отмечена наградой Всероссийского выставочного центра — медалью «За успехи в научно-техническом творчестве». В 2014 году мы приняли участие в специализированной межрегиональной медицинской выставке «Здоровье и медицина 2014» в Рязани и получили диплом «За лучшую презентацию передовых технологий в лабораторной диагностике». Это ли не подтверждение тому, что, как вы выразились, у нас работают сверхответственные люди. А признание коллег дорогого стоит!