Татьяна Яковлева: «Каждый регион должен строить свою региональную программу по выходу из демографического кризиса» №6(49), 2010 год

С целью обсудить перемены в демографической ситуации России, проблемы в этой области и пути их решения, а также видение законодательной и исполнительной властью развития демографического положения страны мы пригласили в нашу гостиную депутата Государственной думы, члена Комитета Государственной думы по охране здоровья, первого заместителя руководителя фракции «Единая Россия», куратора партийного проекта «Россия: мы должны жить долго», доктора медицинских наук, заслуженного врача Российской Федерации Татьяну Владимировну Яковлеву.

Почему в российских семьях мало детей

— Татьяна Владимировна, первые положительные демографические сдвиги, пусть не такие быстрые и заметные, как нам бы хотелось, есть. Благодаря чему это происходит?

— Результат есть тогда, когда делом занимаются профессионалы. Разве демографические проблемы существуют только в России? Конечно, нет. Старение населения происходит во всём мире, низкая рождаемость тоже, причём чем богаче человек, тем меньше у него детей. И о стране можно сказать то же самое: чем богаче страна, тем меньше в ней рождается малышей.

— Но у России есть свои особенности, есть позиции, в которых она, к сожалению, лидирует.

— Да, это так. Сверхсмертность рабочего населения — нигде в развитых странах нет такого высокого показателя, как в России. У нас рождаемость в принципе такая же низкая, как в США, Японии, многих странах Европы. И когда Владимир Владимирович Путин, тогда ещё президент страны, в своём послании законодателям назвал три главных аспекта демографических проблем, я как профессионал высоко это оценила, поскольку на первое место он поставил снижение смертности, повышение рождаемости — на второе и на третье место — миграцию населения. Вот это, я считаю, пример того, как правильно нужно подходить к проблеме в целом. Второй пример. Важно, чтобы не просто появлялись концепции и программы, отвечающие на сиюминутные требования времени, важно, чтобы они основывались на данных исследований и мониторинга. Мы всё говорим: почему российские семьи не рожают детей? И часто слышим в ответ: да потому что мы все бедные. Но как раз в богатых семьях детей очень мало. Я знаю это на собственном опыте как педиатр, много лет проработавший в поселковой больнице. Дело не только в бедности. В 2005 году, по исследованиям ВЦИОМ, многие россияне одной из главных причин малого количества детей в семье действительно назвали недостаточный уровень жизни. Но данные 2010 года говорят о том, что теперь первенствует проблема отсутствия детских садов: женщина боится потерять рабочее место. Это уже другой сигнал, другой запрос общества, и, если его не учесть, можно неправильно построить на этом этапе всю демографическую политику. Поэтому абсолютно правильно, что мы начали реализацию нацпроекта «Здоровье» именно с мероприятий, направленных на снижение смертности. Мы начали укреплять первичное медицинское звено, и результат не заставил себя ждать. Полученный положительный эффект уже можно увидеть во многих регионах, например, в Ивановской области, где недавно проходило заседание правительства под руководством В.В. Путина по модернизации здравоохранения. Это глубоко дотационная область, очень небогатая, где была самая высокая смертность — 21‰ (при показателе в целом по стране 16), самая высокая младенческая смертность, очень маленькая продолжительность жизни. Очень похожие по показателям и области Тверская, Тульская, Смоленская.

— Вы говорите, видимо, в целом о Центральном федеральном округе и проблемах его депопуляции. Появляются ли какие-то предпосылки изменения ситуации здесь?

— Да, среди всех федеральных округов именно в ЦФО отмечается самая высокая смертность и низкая рождаемость. Суммарный коэффициент рождаемости по стране 1,54‰, то есть на одну женщину рождается в среднем 1,5 ребёнка, для нормального воспроизводства населения нужно хотя бы 2,5. А показатель ЦФО — 1,36, а то и меньше. Но демографическая ситуация в целом в ЦФО выигрывает: 50% прироста населения происходит за счёт миграционного потока, потому что это области, наиболее привлекательные для мигрантов. В данном случае цифры смертности и рождаемости говорят о том, что все мероприятия, предпринимаемые на федеральном уровне, для ЦФО недостаточны. Каждый регион должен строить свою региональную программу по выходу из демографического кризиса. Давайте посмотрим на примере Ивановской области. Пришёл новый энергичный губернатор, и регион стал вкладывать средства в снижение смертности, плюс мы включились в федеральную программу, и отдача не заставила себя ждать. За три года мы получили из федерального бюджета около 7 млрд руб. и столько же, даже чуть больше, вложили из регионального бюджета. И вот итог: по сердечно-сосудистым заболеваниям на 34% снизилась смертность, на 20% — от инфаркта миокарда, процент инвалидизации после инсультов снизился в три раза. Вот что значит правильно вкладывать деньги, направляя их на первоочередные нужды.

На что регионам тратить деньги

— А как другие области Центральной России, какие процессы наблюдаются там?

— Процессы понемногу начнут меняться в позитивную сторону. Мне бы очень хотелось, чтобы в каждой области понимали главное: проект модернизации здравоохранения России в целом, конечно, даст средства региону, но они не будут определяющими, если сам регион не будет вкладывать средства в нужном направлении. Проект модернизации здравоохранения, который фактически стал следующим в цепочке действий по нацпроекту «Здравоохранение», заставляет каждый регион провести инвентаризацию своего медицинского хозяйства. Просмотреть поселковые больницы, фельдшерско-акушерские пункты, понять, в каком они состоянии, проанализировать заболеваемость, смертность и выделять средства не под что-то эфемерное, а под заболеваемость и смертность своего региона. Скажем, пятое место в Ивановской области занимают заболевания желудочно-кишечного тракта, а гастроэнтерологов не хватает. Значит, здесь надо начинать с подготовки специалистов. Вот таким образом планируется вся работа. Сейчас каждый регион это начал делать, а значит, и результаты будут. У нас почему-то часто любят опираться на «среднюю» температуру по стране. Но ведь не могут заболеваемость и смертность в Южном федеральном округе быть такими же, как показатели Северо-Западного округа, это очевидно.

— По вашим словам понятно, что сейчас в целом вы удовлетворены действиями правительства, которое предпринимает шаги в правильном направлении. И определяется оно не методом начальственного «тыка», а данными статистики, её анализом и мониторингом общей ситуации в стране.

— Это так. Действия правительства сейчас исходят из реальной ситуации в России, к тому же они направлены на изменение менталитета управленцев. Хочу сказать об одном очень важном моменте. За последние годы мы привыкли заниматься именно лечением, точнее, диагностикой и лечением. Из лексикона профессиональных медиков почти исчезло слово «профилактика». Возьмите мероприятия нацпроекта по снижению смертности от сердечно-сосудистых заболеваний, от травм, от онкологии. Двенадцать национальных программ у нас есть по лечению тех же инсультов и инфарктов и ни одного — по профилактике. Да мы просто будем завалены такими больными, если будем продолжать не думать о профилактике! Сейчас проблема профилактики выходит на первый план, и надеюсь, что в этом большую роль сыграет партийный проект «Россия: мы должны жить долго», который я курирую. Уже второй учебный год мы проводим конкурсы «Вуз здорового образа жизни», «Школа — территория здоровья» совместно с министерствами здравоохранения, образования, спорта и сельского хозяйства. Мы уже добились, что в государственный образовательный стандарт наконец-то вошёл предмет по преподаванию в начальной школе основ здорового образа жизни. Наконец-то в новые стандарты по медицинскому образованию войдёт такая дисциплина как профилактическая медицина, обучение которой будет вестись как среди студентов, так и на курсах повышения квалификации.

Какие дивиденды принесёт профилактика

— Как важно услышать о проблемах забытой профилактической медицины именно от вас! Возможно, со временем можно будет говорить и о её развитии.

— Сейчас открываются центры здоровья, это тоже показательный момент. Работа центров показала, что даже люди, которые считают себя абсолютно здоровыми, таковыми не являются: почти 80% из них имеют риски развития различных заболеваний, часто хронических. Здоровых людей очень мало, и мы должны выявить эти риски, чтобы не дать развиться инфаркту, инсульту и другим болезням. Наконец-то выделены средства из федерального и региональных бюджетов. Мы разработали концепцию по формированию здорового образа жизни, региональные концепции и отрабатываем пилотные проекты на Тверской, Ивановской, Ульяновской областях, то есть в самых сложных регионах.

— А почему Белгородская область, на ваш взгляд, имеет такие неплохие демографические показатели?

— Я думаю, что там в этом плане хорошо работает губернатор, то есть это целенаправленная политика региона, грамотно учитывающая его особенности. А другие губернаторы, видимо, меньше обращают на это внимания. Но ещё раз подчеркну, что в национальном проекте «Здоровье» была правильно выбрана тактика действий: проект взбудоражил регионы, потому что политическая воля в России значит очень много, и регионы повернулись лицом к здоровью нации.

— Давайте скажем о том положительном, что произошло в России за время реализации нацпроекта по здравоохранению.

— Во-первых, повысилась рождаемость. У нас снизилась смертность — и вообще по России, и по многим регионам. Но, к сожалению, за 9 месяцев 2010 года смертность чуть-чуть повысилась. Надо понимать, почему это произошло: из-за смога, из-за пожаров лета этого года. Мы должны быть готовы и к таким ситуациям. Недаром в список жизненно важных медикаментов вошёл ряд медикаментов, направленных на борьбу с угарным газом. По модернизации здравоохранения у нас основные деньги идут на укрепление материально-технической базы медучреждений, чтобы все операционные были с кондиционерами, с климат-контролем и т.д. Как видите, здесь тоже сделаны нужные выводы. Улучшилась работа первичного звена, выросла выявляемость, и это тоже вызвало числовое увеличение заболеваемости. Посмотрите: у нас повысилась выявляемость онкозаболеваний на ранних стадиях, потому что онкологическая программа даёт возможность получения больницей современной аппаратуры, повышения квалификации врачей. И стимулирование работы специалистов: например, выявил фельдшер 1–2-ю стадии онкозаболевания, когда человека можно эффективно лечить, и получает тысячу руб. как прибавку к зарплате. Сейчас в законопроект об основах охраны здоровья граждан внесено понятие о профилактике, она войдёт в работу первичного звена, будет влиять на показатели качества работы и за неё наконец-то станут платить! Ведь нашим врачам до сих пор по закону не платят за профилактику, наш доктор пока получает за тяжело больного человека.

— Вряд ли это пока удастся изменить серьёзным образом, но хорошо, что эти процессы уже начались.

— Вы знаете, они очень хорошо пошли. Кроме того, сейчас в Государственной думе мы работаем над законодательными изменениями в системе обязательного медицинского страхования. Изменятся реалии системы ОМС, когда больной пришёл, получил талон на приём, и деньги уже пришли к врачу. До сих пор это выглядело примерно таким образом. А теперь деньги идут за больным и по результатам работы с ним медучреждения. Второй важный момент, который появляется в нашем законодательстве: теперь пациент сам будет выбирать: какую клинику предпочесть, к какому врачу пойти на приём, где больной получит, на его взгляд, более качественную помощь, причём независимо от формы собственности учреждения (муниципальная или частная). Главное — у человека есть полис, который обеспечивается государственным финансированием.

Как выйти из демографического провала

— Татьяна Владимировна, ваш прогноз: к какому времени реально Россия сможет достичь снижения смертности, а значит, и стабилизации численности населения?

— Концепция решения демографических проблем рассчитана до 2020 года, и к этому времени нами должна быть достигнута продолжительность жизни в 75 лет. Я думаю, что это реально. Посмотрите: ещё совсем недавно средняя продолжительность жизни мужчины у нас была 58–59 лет, а сейчас она уже 62 года. За двухлетний период мы на три года продлили жизнь наших мужчин. В Японии показатель младенческой смертности 4‰, в США — 5. Кстати, у нас в Белгородской области этот показатель тоже равен 4, в Ивановской области — 6,3, то есть уже есть подвижки. За десять лет до 2020 года мы перейдём на европейские показатели по младенческой смертности, и наш 500-граммовый ребёнок будет выхаживаться и жить. Уже к 2012 году по проекту модернизации здравоохранения мы должны повсюду достичь таких показателей и продлить жизнь населения на полтора года. Итак, самое главное: мы ожидаем увеличения продолжительности жизни, рассчитываем, что число детей у нас будет расти. Ведь у нас по России всего 28 млн детей — это очень мало.

— Но впереди нас ожидает серьёзный демографический «котёл», как его называют специалисты: подрастают дети, рождённые в тяжёлые 90-е годы.

— Да, это так, но давайте ещё раз подчеркнём, что тенденции идут положительные и в заболеваемости, и в смертности, и в рождаемости. Демографы хорошо знают, что сейчас у нас опять будет демографический кризис, потому что к детородному возрасту подходит поколение 90-х годов, а тогда детей рождалось очень мало. Здесь нужны, я считаю, ещё более решительные меры по поддержке рождаемости, снижения смертности и т.д. Поэтому мы сейчас начинаем именно с молодёжи. Партия «Единая Россия» не зря инициировала конкурс высших учебных заведений «Вуз здорового образа жизни». Надо самыми разными методами стимулировать молодёжь заботиться о своём здоровье, пропагандировать среди своих сверстников здоровьесбережение. Кстати, в конкурсе участвуют не только студенты, но и преподаватели. Личный пример старших лучше всяких слов убеждает молодое поколение в базовых ценностях здорового образа жизни. Между прочим, учителя, занимающиеся с детьми здоровым образом жизни, сейчас за это получают стимулирующую надбавку.

— Значит, сегодня можно с некоторой уверенностью говорить о том, что к 2020 году произойдёт стабилизация численности населения Российской Федерации?

— Все предпосылки к этому есть. Посмотрите: во время кризиса мы не снизили уровень пенсии и заработной платы. Кроме того, национальный проект «Здоровье» начался в 2006 году и продолжается до сих пор, растёт количество средств, вкладываемых в здравоохранение. Я не помню такого времени, чтобы столько денег вкладывалось в эту сферу, и сейчас по программе модернизации пойдёт ещё 460 млрд, мы уже дошли до серьёзной информатизации здравоохранения. Если дальше мы пойдём такими же темпами да к этому серьёзно подключатся руководители регионов, то, я думаю, мы смогли бы даже превысить продолжительность жизни в 75 лет и достигнуть 78.

— Можете ли вы дать взвешенный прогноз эффективности начинающейся программы модернизации российского здравоохранения?

— Эффективность программы должна быть очень высокой. Но опять-таки всё зависит от того, как каждый регион отнесётся к ней. Программа взята под жёсткий контроль правительства и председателя правительства. Правильно поступили в Министерстве здравоохранения и социального развития: каждую региональную программу модернизации они пропускают через своё сито. Программа Ивановской области была представлена в министерство первой, и принималась она жёстко: отрабатывалась каждый цифра, обосновывалось каждое предложение. В целом, я думаю, программа модернизации сыграет значительную роль. Меняется менталитет руководителей регионов: они стали заниматься проблемами здоровья. Я очень много езжу по регионам и ещё не видела равнодушных людей. Каждому руководителю хочется доказать, что в его регионе будет и снижение смертности, и повышение рождаемости. Пришёл иной уровень понимания этих проблем.

Сколько денег идёт на детей

— Каким образом будет эволюционировать государственный подход к поддержке семей с детьми?

— Я отмечу лишь немногие, но очень важные детали. Например, сейчас школы не лицензируются без кабинета врача. Уже появляются кабинеты здоровья школьника, где объединяются усилия врача, психолога, учителя физкультуры, классного руководителя, родителей и детей. Это как раз и есть отношение к семье. Мы давно предлагаем сделать санаторный сертификат — по типу родового. Получается, что сейчас у нас нет семейного отдыха. Можно сделать так: за ребёнка платит государство, за папу и маму — работодатель, а часть расходов, как это было и в советские времена, семья может оплатить сама. Я думаю, эта идея приживётся. Но нужны усилия со стороны людей, их желание вырастить здорового ребёнка. Поэтому мы сейчас такое большое внимание уделяем пропаганде здорового образа жизни, для этого все наши программы и конкурсы. Два года назад по инициативе партии «Единая Россия» в стране стартовало строительство тысячи физкультурно-оздоровительных комплексов. Сейчас начинается строительство 500 бассейнов по российским вузам. Всё это очень существенные начинания. Растут единовременные выплаты семьям по рождению детей, сохранились прежние подходы к оплате больничного листа и т.д. Отдельно хочу сказать о многодетных семьях: пока трудно говорить о каком-то едином подходе законодателей к этому вопросу. Я считаю, что многодетной семье надо уделять гораздо больше внимания, необходимо подготовить соответствующий закон, каждое положение которого должно быть хорошо продумано, чтобы новый нормативный акт не превратился в очередной раз в поддержку асоциальных семей. Сейчас этот вопрос тоже находится на нашем контроле. В первую очередь обсуждается вопрос пенсионного обеспечения многодетной матери, чтобы все годы по уходу за ребёнком входили в рабочий стаж женщины.

— Какие вопросы сейчас больше всего волнуют вас как депутата Государственной думы и как доктора?

— О каких бы проблемах ни зашла речь, для меня всегда главный вопрос — здоровье нации, и особенно детей. Я считаю, нужен отдельный закон об охране здоровья детей. Ведь закон ведёт за собой финансирование. Например, во многих европейских странах от консолидированного бюджета здравоохранения практически более 30% идёт на охрану здоровья детей. У нас этот процент очень невелик. Меня как профессионала и законодателя это волнует. И я очень рада, что в декабре состоится заседание Госсовета по охране материнства и детства. Ещё меня очень волнует смертность среди подростков, среди причин которой на первом месте стоит суицид. Данный показатель у нас в три раза превышает европейский. Надо думать, как подобраться к этой проблеме.

Кроме того, ситуация с репродуктивным здоровьем россиян оставляет желать лучшего. Этим вопросом надо заниматься на государственном уровне. Если раньше мы говорили, что бесплодие — преимущественно женская проблема, то сейчас уже более половины мужчин страдает бесплодием. Мы не занимаемся здоровьем мальчиков: появился подростковый гинеколог для девочек, но совсем нет андрологов. Нужно совершенно менять подход к этой сфере. Иначе у нас не будет здоровой семьи. Конечно, мы, депутаты, гордимся тем, что мы сделали федеральную программу по экстракорпоральному оплодотворению, но нужно думать о здоровье детей и подростков настолько глубоко, чтобы такая помощь семье вообще не понадобилась. Это тоже профилактика, о которой мы пока в целом думаем очень мало: профилактика безнадзорности, профилактика наркомании, профилактика преступности. Пока мы об этом только говорим. И медицина пока в этом направлении делает только первые шаги. В Европе существует профессия «специалист в области общественного здоровья», и она пользуется большой популярностью. Ни одно уважающее себя предприятие или госучреждение без этого специалиста не обходится, у него очень широкие полномочия. В России пока нет понимания, насколько это важно. Но кое-что мы уже изменили: образовательный стандарт по этой специальности уже есть. Теперь нужно определить, кто будет готовить, как и сколько специалистов стране нужно. Будем собирать совместную комиссию Минобрнауки и Минздравсоцразвития, чтобы объединять наши усилия. Но стандарт уже есть — значит, будут и такие специалисты. Вот так потихоньку мы будем двигаться дальше, радуясь каждому положительному моменту.