Приговор обжалованию подлежит №3(32), 2008 год

— Всё начинается с детства. Утверждение, при всей своей стандартности, верное. Сергей Альбертович, чем могут помочь ваши врачи детям, на которых стоит клеймо умственной отсталости?

— В целях совершенствования и оказания специализированной медицинской помощи детям и подросткам в нашем диспансере создана комплексная бригада для оказания диагностической, лечебной, коррекционной и психотерапевтической помощи. В неё включены все специалисты — детский психиатр, клинический психолог, психотерапевт, логопед и педагог-дефектолог. Они проводят комплексную коррекционно-воспитательную работу как индивидуально, так и в группах. Ставится цель: провести всестороннее психолого-педагогическое обследование, направленное на определение уровня адаптации ребёнка в окружающей среде. Мы выясняем, насколько он владеет важнейшими навыками. На основании полученных данных разрабатывается индивидуальная программа и перспективный план работы.

— Видимо, обращать свой взор психиатру приходится не только на проблемного ребёнка, но, прежде всего, на семью. Именно здесь — истоки всех проблем.

— Специалисты бригады вплотную занимаются с родителями своих маленьких пациентов. Работа рассчитана на три месяца и направлена на навёрстывание упущенных в самом раннем возрасте возможностей по освоению ребёнком ближнего предметного окружения. Мы помогаем ему освоить элементарные способы действий с предметами, игрушками. Развиваем навыки общения с взрослыми и сверстниками, формируем и закрепляем положительные эмоции. Всё это — через игру, которая развивает моторику, координирует движения, формирует сенсорное восприятие мира. То есть нам на помощь приходят обучающие методики. Малыши становятся наблюдательнее, обостряется их восприятие мира, развивается память, мышление, речь.

— Выходит, что нередко умственная отсталость — это удел педагогически запущенных детей?

— Следует чётко различать болезнь и, как вы сказали, проблемы педагогики. Детишкам с задержкой умственного развития порой ставится этот страшный диагноз, как клеймо. Мы стремимся овладеть ситуацией, исправить «линию судьбы», вернуть обществу полноценного человека. Есть патология, которую можно лишь скорректировать, а есть социальные проблемы, которые решаемы.

— С какого возраста надо бить тревогу и обращаться к специалистам?

— Наиболее эффективных результатов можно достичь, если начать заниматься с трёх лет до пяти-шести. То есть это возраст детского сада. Если ребёнок старше — приходится говорить об упущенных возможностях. К сожалению, сами родители редко обращаются к нам за специализированной помощью. Рассчитываем на содействие поликлиник и детских садов, которые могут предоставить нам достоверную информацию.

— Как организован курс лечения?

— Проводим его в форме стационара дневного пребывания. Мамам оформляется больничный лист по уходу за ребёнком. При необходимости курс повторяется.

— В вашем диспансере есть аналогичная комплексная бригада, работающая с взрослыми пациентами?

— Мы не только выводим больных из состояний аффекта, но и занимаемся более кропотливой деятельностью, которую можно назвать медико-социальной. Когда болезнь уже состоялась, человеку необходимо помочь адаптироваться к жизни в обществе. Сам он с этим не справится. Я доказываю необходимость открытия психоневрологического интерната. В Сургуте растёт число больных, которые не нуждаются в интенсивном лечении, но не в состоянии нормально жить в обществе. Создание специального медицинского общежития для них — вопрос актуальный. Общество должно повернуться лицом к проблемам наших больных. Недаром в России подобные лечебные учреждения всегда назывались богоугодными.