Ирина Семёнова, главный врач Новгородской областной клинической больницы: «Никакая супераппаратура не заменит врача» №1(30), 2008 год

— Ирина Анатольевна, учитывая статус вашей больницы, можно предположить, что большая часть её пациентов — жители сельских районов Новгородской области.

— Раньше нам, действительно, вменялось, чтобы доля сельских пациентов превышала долю жителей Великого Новгорода. Однако жизнь внесла свои коррективы в это, в общем-то, нормальное требование. Дело в том, что наша больница оказывает медицинскую помощь по одиннадцати профилям, которые не дублируются в других учреждениях здравоохранения области. Поэтому новгородцам при возникновении определённых заболеваний могут оказать помощь только у нас. Впрочем, и в те отделения, профили которых достаточно широко представлены в других лечебно-профилактических учреждениях региона, всегда есть очередь желающих получить плановую медицинскую помощь. Такая востребованность наших специалистов, с одной стороны, удивляет, с другой — радует. Всё же это свидетельство авторитета врачей областной больницы.

— Ирина Анатольевна, назовите хотя бы несколько из тех специализированных отделений областной клинической больницы, которых нет в других медицинских учреждениях Новгородской области.

— Офтальмологическое — единственное отделение в регионе. Отделения урологии и нефрологии, хронического гемодиализа, дистанционной литотрипсии тоже есть только у нас. Среди других специализаций, имеющихся в области только в нашей больнице, — гематология, торакальная хирургия, сосудистая хирургия, эндокринология, проктология.

— Ирина Анатольевна, наверное, проще перечислить те направления медицины, которые пока что не представлены в Новгородской областной клинической больнице? Кстати, сколько всего пациентов получают медицинскую помощь в вашем учреждении в течение года?

— Что касается второй части вопроса, то за год в стационарных отделениях областной больницы проходят лечение более 22 тысяч пациентов. Ещё больший объём пациентов принимает поликлиника больницы — 70 тысяч. К слову сказать, среди них немало жителей из других областей России. Есть и представители дальнего зарубежья. Чаще всего они попадают к нам во время командировок, отпуска, туристических поездок. Мы никому не отказываем в экстренной медицинской помощи — бывает, что наши хирурги спасают гостям жизнь.

Ну, а относительно первой части вопроса могу лишь подтвердить ваш вывод: да, проще назвать те виды медицинской помощи, которые мы не оказываем населению.

— Конкретно какие?

— Мы не лечим туберкулёзных больных. Это функция противотуберкулёзного диспансера. Нет в структуре областной больницы психиатрического отделения. Лечением онкобольных в Новгородской области также преимущественно занимается областной онкодиспансер. Но и наши врачи периодически оперируют пациентов с онкопатологией. Как правило, это сложные случаи рака. В общей сложности среди всех больных онкопациенты составляют не более шести процентов.

— Как известно, одно из направлений приоритетного национального проекта — внедрение медицины высоких технологий. Как вы оцениваете их уровень развития в Новгородской областной больнице?

— Здесь я бы хотела выделить наше травматолого-ортопедическое отделение, специалисты которого стремятся реализовать последние достижения в области ортопедии. Они добились стабильных положительных результатов в эндопротезировании тазобедренного сустава. Сейчас врачи-травматологи активно осваивают операции по протезированию коленных суставов. В больнице производится дробление камней мочевыводящей системы на аппарате фирмы «Дорнье». Работает ангиограф, на котором кроме традиционных исследований сосудов проводятся операции стентирования коронарных сосудов.

Пациентов, нуждающихся в дорогостоящем и сложном лечении, мы традиционно направляем на лечение в клиники Санкт-Петербурга и Москвы. Благо, в последние два года в рамках проекта «Здоровье» нам выделяется всё больше квот на лечение в столичные клиники, в том числе и на сложные операции. Я имею в виду аортокоронарное шунтирование, ангиопластику сердечных сосудов, стентирование, трансплантацию и другие. От нас при направлении пациентов на операции на сердце и сосудах требуется одно — провести тщательное и полное обследование и предоставить результаты всех необходимых анализов. С этой задачей мы справляемся, так как располагаем современной диагностической базой.

— Под современной диагностической базой вы подразумеваете магнитно-резонансный томограф (МРТ), компьютерный томограф и тому подобные многомиллионной стоимости западные комплексы?

— И их тоже. У нас есть свой МРТ. Диагностика на нём — дорогое удовольствие. Поэтому на подобные обследования мы направляем в первую очередь пациентов с черепно-мозговыми травмами, с подозрением на новообразования, метастазы, объёмные образования мозга. А на диагностику с помощью компьютерного томографа мы направляем своих пациентов в госпиталь для ветеранов войн. Благо, находится он в двух шагах от областной больницы, и его администрация охотно идёт на сотрудничество с нами. Кроме того, у нас хорошо оснащённое отделение УЗИ-диагностики, неплохая радиоизотопная лаборатория. До нового года ожидаются дополнительные поставки современного диагностического оборудования.

— Не раз приходилось слышать: от точного диагноза на 90 процентов зависит успех в лечении болезни. Поэтому сегодня наша медицина, ориентируясь на западное, прежде всего американское здравоохранение, активно «вооружается». Участковые врачи-терапевты, узкие специалисты — все требуют профессиональный УЗ-аппарат, уповая на него как на истину в последней инстанции. Как вы думаете, мы сможем в короткие сроки благодаря нынешней технологической революции в медицине вывести качество лечения на более высокий уровень?

— Я бы не стала придавать ультразвуковой диагностике роль истины в последней инстанции. Это всё-таки скрининговый метод, ориентирующий на то, где искать. Кроме того, для качественного информативного исследования нужны аппаратура высокого класса и опытный специалист. Подготовка специалистов согласно последнему приказу будет занимать много времени и возможна только после трёхлетней работы в качестве практикующего врача-терапевта или хирурга, что, несомненно, правильно, так как врачей без практики работы с больными не бывает.

Случается, пациент и ультразвуковое исследование пройдёт, и кабинет эндоскопии посетит, и ЭХО-кардиографию ему сделают, а диагноз так и не установлен. Возможна и обратная ситуация: всегда при прохождении большого количества обследований допустимо отклонение в анализах и ряде показателей у практически здоровых людей, что приводит к новым обследованиям. Так что, чем больше будет техники в помощниках у врачей, тем выше у них должен быть уровень подготовки — чтобы из множества данных обследования организма сделать максимально верный вывод о причине нездоровья.

— Вы критически относитесь и к эндоскопической хирургии?

— Наоборот, считаю развитие эндоскопической хирургии одним из значимых событий современной медицины. Насколько более щадящими для организма пациента являются операции, проведённые с помощью лапароскопии в сравнении с полостными! Кстати, в нашей больнице на лапароскопических стойках проводятся операции во многих отделениях — общей хирургии, травматологии, урологии, торакальной хирургии, оториноларингологии, нейрохирургии. Кстати, первую классическую эндоскопическую операцию — удаление жёлчного пузыря главный хирург области Сергей Юрьевич Новиков провёл ещё в 1994 году. Так что наша больница традиционно старается поддерживать всё новое и перспективное. Однако в условиях растущего значения техники в медицине важно не снижать роли и ответственности конкретного врача в диагностике и лечении. Как никогда ранее нам нужны квалифицированные кадры, а их качественная подготовка очень дорога и длительна.

— Сегодня, когда так много говорится о первых итогах двухлетней реализации нацпроекта «Здоровье», не могу не задать вопрос об участии в нём вашего коллектива.

— Мы активно участвуем в дополнительной диспансеризации населения — бюджетников, работников вредных производств. Заключив договоры с районными больницами, которые собственными силами не могут провести полное обследование населения своих территорий, мы формируем выездные бригады для работы в районах.

Кроме того, в рамках нацпроекта мы получили два реанимобиля для отделения экстренной консультативной помощи, или, как его традиционно называют, санавиации. Учитывая сложные дорожные ситуации, достаточно большие расстояния, в последнее время вновь стал подниматься вопрос о необходимости приобретения санитарного вертолёта.

— Ирина Анатольевна, вы столько лет являетесь организатором в отрасли здравоохранения, что наверняка не раз возникало желание что-то изменить в существующей системе, улучшить её. Поэтому в заключение предлагаю такой вопрос: что бы вы сделали, если бы были министром?

— Прежде всего, необходимо провести реструктуризацию имеющейся сети лечебно-профилактических учреждений. Сегодня в европейской части России нередко одна полноценная больница отстоит от другой на 30–40 км. Зачем нести расходы на их содержание? Достаточно открыть офисы врачей общей практики на том же или более близком расстоянии друг от друга и несколько межрайонных больниц, где можно было бы круглосуточно получать квалифицированную и специализированную медицинскую помощь. Для эффективности работы нужно развивать телемедицину. Не знаю, как в других регионах страны, но в Новгородской области она находится в зачаточном состоянии, хотя попытки создать несколько центров ведутся. Телемедицина — экономичное и перспективное направление, и его необходимо развивать.

Кадровые и экономические усилия нужно сосредоточить на решении проблем, вызывающих смертность и сверхсмертность лиц молодого возраста: травматизме, туберкулёзе, гепатитах.

Третьей точкой приложения усилий не только министерства здравоохранения, но и всего государственного механизма должна, по моему мнению, стать профилактика заболеваний и формирование у населения навыков здорового образа жизни. Важно, чтобы люди сами захотели быть здоровыми и предпринимали для этого всё необходимое. Государство должно выработать стратегию и тактику воздействия на умы населения, чтобы потребность быть здоровым формировалась в каждом с детства.

Кроме того, можно использовать и экономические рычаги, делающие профилактику выгодной для каждого конкретного человека. В Германии, например, страховые компании поощряют людей, регулярно — раз в полгода — посещающих стоматолога. В этом случае лечение зуба будет для них бесплатным. Если же гражданин ни разу за полгода не посетил стоматологическую клинику, то при заболевании зуба будет платить за его лечение из собственного кармана. Да мало ли реальных профилактических рычагов можно включить? Было бы только желание сохранить здоровье нации.