Опора должна быть прочной №9(29), 2007 год

— Павел Владимирович, расскажите об истории предприятия, которое вы возглавляете.

— Начало нашему предприятию было положено в 1944 году в городе Боровичи. Огромное количество инвалидов, пострадавших за Отечество, требовало принятия государственной программы помощи людям с тем или иным увечьем, нуждающимся в протезах. По законам военного времени все принятые решения выполнялись незамедлительно. Протезно-ортопедическое предприятие открылось в считанные дни, сразу после выхода короткого, из пяти пунктов, постановления обкома КПСС, уместившегося на одном листочке. В Великий Новгород протезно-ортопедическое предприятие из Боровичей было переведено спустя три года после создания.

С тех пор многое изменилось. Ортопедическая техника шагнула далеко вперёд. До 70% изделий на нашем предприятии изготавливается из современных материалов ведущих фирм-поставщиков из России и Европы. Протезно-ортопедические предприятия страны сейчас всё больше выпускают высокотехнологичные, сложные протезы. Мы же 30-процентный сегмент ещё оставляем за шинно-кожными изделиями, так как пожилые клиенты привыкли к таким протезам и чисто психологически не готовы менять их на современные, хотя и осознают умом более высокое качество последних. И мы уважаем их пожелание. Однако молодым пациентам советуем, конечно же, новейшие модели. Такие протезы совершеннее не только внешне — физиологически и анатомически они максимально адаптированы к тем естественным органам человека, которые призваны заменить. Более того, дают возможность инвалидам работать, водить машину, танцевать, и даже выступать на соревнованиях спортсменов с ограниченными физическими возможностями в Параолимпийских играх. Слава богу, в последнее время в нашей стране начало меняться отношение к инвалидам на такое, какое давно господствует в Европе. Там ведь никто не относится к людям с физическими недостатками как к ущербным. Благодаря появлению всё более совершенных протезов инвалиды на Западе могут адаптироваться в окружающей жизни. Тем более, там имеется множество дополнительных приспособлений, придуманных для людей с физическими недостатками. В России, увы, пока что и пандусы далеко не в каждом здании встретишь. И всё же благодаря нынешней открытости России, развитию массового туризма, Параолимпийского движения наши соотечественники видят все последние достижения науки и техники в области реабилитации инвалидов. И также хотят иметь универсальные протезы. Ну, а спрос, как известно, рождает предложение.

— Все российские школьники до сих пор знакомятся с повестью Бориса Полевого о лётчике Мересьеве, прототипом образа которого был реальный герой — лётчик боевого самолета с ампутированными ступнями Алексей Маресьев. Сегодня его поступок, возможно, уже не показался бы геройским? Инвалиды на Параолимпийских играх такие рекорды ставят, что способны затмить любой подвиг.

— Нет, Маресьев был и остаётся героем России. Если бы нынешним спортсменам-инвалидам сделали такие же протезы, которые во время войны сделали Алексею Петровичу, то редко кто из них смог бы повторить подвиг прославленного лётчика. Современные протезы несравнимо совершеннее протезов военной поры, их конструкция максимально компенсирует отсутствие конечностей. Кроме того, современные протезы преобразились не только функционально, но и с точки зрения дизайна, внешнего вида. В итоге это позволяет людям снизить и визуальные проявления своей непохожести на обычных, полноценных в физическом плане граждан и полностью адаптироваться в обществе. Конечно, я не имею в виду тяжёлых инвалидов, которые, увы, без коляски не могут передвигаться. Однако и средства передвижения инвалидов во всём мире становятся всё более комфортабельными и удобными.

— Павел Владимирович, несмотря на то, что сегодня большую часть необходимых современных материалов вы свободно приобретаете на рынке, всё же сами протезы изготавливают ваши специалисты. Где вы их обучаете? Довольны ли ваши пациенты качеством их работы?

 — Наши техники и инженеры-протезисты обучаются в Москве, Санкт-Петербурге. Здесь, в Великом Новгороде, поставщики протезных материалов и готовых протезов периодически проводят мастер-классы. Работу инженера-протезиста можно сравнить с работой портного в ателье-люкс. В отличие от работника промышленного швейного предприятия, портной ателье для каждого заказчика делает индивидуальную выкройку, затем, в процессе пошива, подгоняет скроенное платье или костюм по фигуре заказчика. Так и в нашем учреждении. Если бы провели такой эксперимент — пригласили с десяток одинаковых по росту, весу, а самое главное, с одной и той же физической проблемой людей, — уверен, все протезы для них отличались бы друг от друга, ибо нет абсолютно одинаковых людей, каждый человек — носитель индивидуальной физиологии. Поэтому я очень ценю своих штучных специалистов. Каждый из них не только техник, инженер, но и врач.

— Павел Владимирович, не сомневаюсь, что вы стремитесь создать для своих специалистов соответствующие условия работы и материальные стимулы к труду. Что уже удалось сделать в этом плане, учитывая ваше не такое уж длительное пребывание в должности руководителя предприятия?

 — В течение двух последних лет мы вкладывали много средств в модернизацию материально-технической базы. Обновили оборудование, на котором производится изготовление протезов для пациентов. Открыли экспериментальный участок по изготовлению протезов для верхних конечностей. В нашем коллективе трудятся грамотные, современно мыслящие люди, которые прекрасно понимают: чем больший объём продукции мы будем производить самостоятельно, тем большую прибыль получим, тем более высокой будет зарплата. Когда я принял предприятие, его годовой оборот составлял 17 млн рублей. В этом году рассчитываем выйти на 30 млн рублей. Считаем, что 10 млн рублей за два года — неплохая прибавка. Однако это далеко не предел наших мощностей. Мы можем гораздо больше изделий выпускать и приносить ещё большую пользу соотечественникам.

— Что мешает?

— Причин много. Определённая разобщённость в действиях лечебно-профилактических учреждений, МСЭК и протезно-ортопедических предприятий, несмотря на то, что все мы работаем в одной структуре — Минздравсоцразвития РФ. Врачи, проведя ампутацию, редко думают о последующем протезировании и не предупреждают пациентов о возможных последствиях упущенного времени. Не получая должной рекомендации, пациент упускает благоприятные сроки для первичного протезирования. А когда всё же приходит к нам, то выясняется, что ампутированная конечность не готова к протезированию из-за проблем с формированием культи. Поэтому приходится направлять человека на повторную операцию, хотя этого можно было бы легко избежать, если бы хирург сделал свою работу с перспективой будущего протеза. Но в этом направлении уже кое-что удалось исправить. Согласно приказу облздрава лечебно-профилактические предприятия теперь обязаны извещать наше предприятие о пациентах, которым впервые провели ампутацию. Теперь мы сами ставим их на учёт и направляем приглашения для своевременного решения вопроса протезирования без осложнений.

— Так, значит, благодаря настойчивости вам удалось достучаться до медиков?

— Достучаться-то достучался, но мы всё ещё далеки от плодотворного сотрудничества. А если бы работали с учётом интересов друг друга, то могли бы достичь гораздо большего эффекта в выздоровлении своих пациентов, в их свое-временном возвращении в рабочий строй. Например, человек оказался временно нетрудоспособным из-за сложного перелома ноги. Спустя некоторое время после операции его, как правило, выписывают домой с рекомендацией ещё какое-то время пользоваться при ходьбе костылями или специальной тростью. Ну, разве сложно в этой ситуации подсказать пациенту, что любое временное приспособление можно приобрести в магазине-салоне нашего предприятия? Более того, наши врачи ещё и помогут ему правильно разработать ноги, научиться заново ходить на них после долгого бездействия. Именно эти услуги в первую очередь будут оказаны человеку, тогда как пребывание в современном реабилитационном центре, где традиционно предлагаются общепринятые массаж, бассейн и сауна, вряд ли будет способствовать быстрому расставанию с костылями и тростью. Однако за пребывание в нём или в учреждении санаторного типа придётся заплатить кругленькую сумму. Я вовсе не против реабилитационных центров и санаториев. Для обеспеченных людей такой вариант не обременителен. Но в этом вопросе необходима дифференциация, ведь у многих граждан нет денег на обслуживание выше уровня программы ОМС. Что уж говорить о пациентах поликлиник по месту жительства, куда они обращаются с проблемами, не связанными со сложными травмами, ампутациями, или о тех, кто и поликлиники игнорирует, предпочитая сразу обращаться в аптеку или магазин медицинских изделий, где им продают всё, что они попросят.

— А что, ваше предприятие оказывает помощь не только инвалидам, нуждающимся в протезировании?

— В том-то и дело. Мы сегодня готовы предложить комплекс услуг и для относительно здорового населения, то есть тех людей, которые имеют временную нетрудоспособность. Это всевозможные бандажи, корсеты, межпальцевые вставки. Российские спортсмены, в том числе и наши местные, в случае вывиха, ушиба конечностей, других травм стремятся попасть на лечение в крупные клиники, лучше за границу, и в результате оставляют там тысячи евро, тогда как сегодня они могут и дома получить современную квалифицированную помощь.

Проблемы с суставами, мышцами, сопровождающиеся, как правило, болью в лодыжках, пятках, подошвах, голенях и коленях, испытывают не только спортсмены, образ жизни которых предполагает запредельные нагрузки. Обычные, практически здоровые люди, зачастую легкомысленно относятся к первым проявлениям той или иной ортопедической патологии — просто приобретают в аптеке какие-нибудь стельки, которые, по их мнению, способствуют облегчению ходьбы. Но, как правило, обещанного рекламой эффекта эти изделия не дают. Более разумным было бы обращение к специалистам протезно-ортопедического предприятия. Именно здесь врачи-профессионалы подберут необходимые в каждом конкретном случае индивидуальные стельки. Причём сделают это лишь после изучения результатов компьютерного сканирования стопы и установления диагноза. Затем пациента обязательно поставят на диспансерный учёт и далее будут следить за его самочувствием. Всё же своё здоровье нельзя доверять структурам, не несущим за это никакой ответственности.

— Не сомневаюсь, что вы пытались и в этих вопросах наладить более плодотворное сотрудничество со своими коллегами из лечебно-профилактических учреждений. Почему пока что больше разобщённости в ваших действиях, нежели реального сотрудничества?

— Действительно, львиная доля рабочего времени уходит на установление деловых контактов с руководством ЛПУ Великого Новгорода, главными специалистами департамента здравоохранения, городской и областной администраций. Наше предприятие — участник большинства проходящих в области научно-практических конференций, выставок медицинской техники, приборов и изделий.

Мы активно сотрудничаем со всеми региональными властными структурами, общественными организациями инвалидов, учебными заведениями для детей с ограниченными возможностями и многими другими заинтересованными организациями.

Однако на уровне регионов сегодня наблюдается парадоксальное явление: государство выделяет серьёзные ресурсы в помощь инвалидам, людям, временно потерявшим трудоспособность, с тем, чтобы они как можно быстрее вернулись в строй, а мы эти ресурсы в полном объёме не используем. Участники реализации целевых государственных программ ещё и барьеры друг другу норовят выстроить.

— Что вы имеете в виду?

— Существует ряд внутриведомственных нормативных документов, предусматривающих необходимость получения индивидуальной программы реабилитации в отделениях МСЭК на местах, затем нужно получить направление в ФСС, и только после этого обрести возможность получить у нас протезно-ортопедическое изделие. Существовавшая ранее совместная комиссия, работавшая непосредственно на предприятии по принципу «одного окна», теперь не может работать на законных основаниях. В результате инвалиду приходится посещать каждое учреждение в отдельности, тратить на это время, средства и остатки здоровья. Это вызывает у людей определённое недовольство, учитывая тот факт, что правила не делают исключений даже для безногих. Хорошо, если человек живёт в областном или районном центре, где есть больница, бюро МСЭК. А если в маленькой деревушке? Ещё сложнее представить человека в состоянии временной нетрудоспособности, отправляющегося за сотни миль в Фонд соцстраха, чтобы ему там после прохождения необходимых формальностей и оформления документов в конце концов предоставили бесплатную трость.

Я полагаю, если мы все входим в единую структуру, то должны совместными усилиями вырабатывать новые подходы в решении общих проблем.

Из-за разобщённости в действиях ведомств, из-за плохой информированности граждан о своих правах в сферу обслуживания инвалидов стремятся вторгнуться негосударственные, частные структуры, стремящиеся вытеснить с рынка протезно-ортопедической продукции государственные предприятия. Стоимость протезов в зависимости от сложности и производителей запчастей варьируется от 50 до 500 тысяч рублей. Вербуя сторонников среди специалистов государственных и муниципальных лечебно-профилактических учреждений, частные предприятия стараются продать своим клиентам прежде всего очень дорогие протезы. Пока что властные структуры спокойно смотрят на конкуренцию с невесть откуда возникающими фирмами, которая возникает на конкурсах на получение государственного заказа по обеспечению населения протезно-ортопедической продукцией. Нельзя допустить, чтобы в результате формального соблюдения требований закона в сфере распределения государственных средств «крайними» оказались беззащитные инвалиды.