Елена Голухова: «Ни один дизайнер мира не работает с такой тонкой материей» Свежий номер

— Елена Зеликовна, какие ключевые изменения произошли в кардиохирургии за последние десятилетия?

— За это время кардиохирургия в России претерпела глубокие преобразования. Этот путь нельзя назвать лёгким, но результат бесспорен: сегодня отечественная кардиохирургия уверенно занимает лидирующие позиции среди ведущих мировых медицинских систем — как по объёму вмешательств, так и по качеству их исполнения.

Современная российская кардио­хирургия сочетает масштабную инфраструктуру, подготовленные кадры и современные технологии. Всё это стало возможным благодаря последовательной государственной политике, направленной на борьбу с сердечно-­сосудистыми заболеваниями — основной причиной смертности в стране. Переломный момент наступил с принятием федеральной программы «Здоровье» в 2006 году. Она положила начало комплексной модернизации здравоохранения и создала фундамент для устойчивого развития высокотехнологической медицинской помощи. Существенно увеличилось финансирование, началась системная закупка оборудования, в том числе для региональных учреждений.

С 2019 года в России реализуется федеральный проект «Борьба с сердечно-­сосудистыми заболеваниями», входящий в состав нацпроекта «Здравоохранение». Его задача — не только технологическая модернизация, но и акцент на профилактику, скрининг и диспансерное наблюдение. Благодаря господдержке высокотехнологической медицинской помощи мы видим уверенный рост объёмов операций по всей стране. Если в 1990‑х годах в России проводилось несколько десятков тысяч операций на сердце в год, то сегодня этот показатель превышает несколько сотен тысяч, и это — реальные спасённые жизни.

Одновременно развиваются и технологии. Сегодня в арсенале российских хирургов — целый ряд новых интервенционных, малоинвазивных и гибридных вмешательств, способствующих снижению риска послеоперационных осложнений и сокращению времени пребывания пациентов в стационаре. Цифровизация процессов — ещё один важнейший тренд. Это и 3D-планирование операций, и искусственный интеллект для анализа диагностических данных, и телемедицина, обеспечивающая постоянную связь между регионами и федеральными центрами. Всё это повышает точность, безопасность и прогнозируемость исходов.

— ФГБУ «НМИЦ сердечно-­сосу­дистой хирургии им. А.Н. Бакулева» Минздрава России — флагман отечественной кардиохирургии. В чём уникальность вашего Центра?

— НМИЦ сердечно-­сосудистой хирургии имени А.Н. Бакулева был основан в 1956 году и стал первым в нашей стране специализированным центром, оказывающим хирургическую помощь пациентам с сердечно-­сосудистой патологией. Академик АМН СССР и АН СССР А.Н. Бакулев заложил фундамент не только кардиохирургической практики, но и научной школы, которая продолжает развиваться по сей день. Сотрудники Центра трепетно следуют этим традициям, сочетая их с новыми подходами и современными технологиями.

Центр уникален своей научно-­исследовательской базой. Это место, где на стыке теории и практики рождаются инновации, здесь были проведены многие пионерские операции на сердце, определившие развитие кардиохирургии в стране. Мы не только лечим пациентов, но и активно внедряем новейшие технологии в медицинскую практику, включая минимально инвазивные методики. Наш Центр имеет наибольший опыт работы с самыми сложными случаями и у детей, и у взрослых, которые не под силу многим медицинским учреждениям. Мы оказываем весь спектр кардиохирургической помощи, ежегодно здесь проводится более 15 000 операций на сердце, включая эндоваскулярные, реконструктивные, гибридные и малоинвазивные вмешательства. Кроме того, уникальность нашего Центра в глубокой интеграции с медицинским сообществом и образовательными учреждениями. Мы активно участвуем в подготовке будущих специалистов, создавая для молодых врачей условия для научной и практической работы, включая развитие мануальных навыков. В Институте подготовки кадров высшей квалификации и профессионального образования поддерживают постоянную связь с мировыми медицинскими центрами, что позволяет быть в авангарде международных стандартов и исследований.

И, наконец, наша уникальность — это, конечно, люди. В Центре трудятся более 2600 высококвалифицированных специалистов, среди которых — 4 академика РАН, 1 член-корреспондент РАН, 28 профессоров, 98 докторов наук и 195 кандидатов наук. Это команда, ориентированная на самые высокие стандарты врачебной практики, — команда лидеров, для которых кардиохирургия — не просто профессия, а призвание. 

Мы всегда помним, что за каждым случаем стоит судьба человека, и это, пожалуй, самое главное.

— По мировой статистике, 6–8 детей из 1000 рождаются с врождёнными пороками сердца. Насколько сегодня остра эта тема и как работает с заболеваниями сердца Центр сердечно-­сосудистой хирургии имени А.Н. Бакулева?

— Для нашего Центра, который имеет огромный в мировом масштабе опыт детской и взрослой кардиохирургии, это вопрос первостепенный. Число операций по поводу врождённых пороков сердца в России близится к 14 тысячам в год; среди наших больных — дети от периода новорождённости до старших возрастных групп и взрослые. Самые сложные — дети с момента рождения до месяца.

Чаще всего это пороки сердца, несовместимые с жизнью, если не оказать помощь в первые дни или даже часы рождения таких малышей. Поэтому важно ещё во время беременности выявлять пороки сердца у плода при прохождении скрининга. Если имеется такая угроза, то роды происходят в специальных центрах, а мы уже знаем, когда такой малыш попадёт к нам: это может быть любой день, выходных и праздников тут не существует, этих пациентов мы ждём и принимаем всегда.

— Какую помощь оказывает Центр юным пациентам?

— Мы проводим все доступные сегодня виды вмешательств, в том числе с чрессосудистым доступом, часто в экстренном порядке; операции на открытом сердце с искусственным кровообращением и на работающем сердце. Многие из них носят уникальный характер, включая операции у детей со сложными критическими пороками и сердечной недостаточностью.

В целом, отмечу, что в нашем Центре существуют абсолютно все виды помощи — от перинатальной диагностики, компьютерной томографии и магнитно-­резонансной томографии (МРТ) с возможностями мониторинга жизненно важных функций и искусственной вентиляцией лёгких (ИВЛ) до самых сложных, часто жизнеспасающих операций на сердце с применением экстракорпоральной мембранной оксигенации (ЭКМО) в тяжёлых случаях, с использованием всех мер поддержки, в том числе имплантируемых устройств. Я уже не говорю о кардиостимуляторах, дефибрилляторах и так далее. Очень важная наша задача как головного Национального медицинского исследовательского центра в области кардиохирургии — внедрение единой методологии, правильная маршрутизация детей с болезнями сердца и врождёнными пороками, построение единой системы диагностики и лечения, реабилитации и послеоперационного наблюдения таких пациентов, внедрение единых стандартов и порядков их ведения, изучение и внедрение лучших клинических практик, снижение младенческой смертности, в структуру которой врождённые пороки сердца вносят существенную роль.

Моя мечта — расширение этой службы. Не случайно за последние годы у нас появились главный детский кардиохирург и главный детский кардиолог. Сегодня наши возможности и цели — это не только хирургия врождённых пороков, составляющая основную часть нашей деятельности, но и дети с нарушениями ритма, которые нуждаются в своевременной и современной коррекции, пациенты детского возраста с сердечной недостаточностью, кардиопатиями, лёгочной гипертензией. Такая концентрация возможностей — это, с моей точки зрения, абсолютно правильное решение, за что мы благодарны Минздраву России.

Также мы получили грант Правительства Москвы на работу с одной из самых сложных проблем — эволюцией «растущего» сердца, перенёсшего хирургическую коррекцию врождённого порока.

В год у нас проводится примерно 2800 операций у детей разных возрастных групп с врождёнными пороками сердца — это превосходит в разы цифры, которые дают другие медицинские центры страны. Так, в 2024 году в нашем центре прооперировано только в возрасте до года около 1000 детей, из них около 350 новорождённых.

В Бакулевском центре один из самых низких показателей летальности, хотя надо понимать, что в разных возрастных группах больных этот показатель разнится. И дети с критическими пороками — это чрезвычайно сложная проблема; они часто поступают на фоне антибиотикорезистентности, потому что ранее получали лечение в других клиниках, а зачастую имеют признаки внутриутробного инфицирования, целый набор генетических синдромов.

Лечение таких больных выполняется абсолютно бесплатно, в рамках высокотехнологичной медпомощи, в счёт выделенных квот. Эти операции доступны детям из любых регионов. А в дорогостоящих вариантах помогают и другие источники, например «Фонд добра». Всё это создаёт определённую перспективу. Маршрутизация продумывается уже во время беременности мамы, когда обнаруживается порок у плода. Квоты имеются во всех регионах. Врачи на местах ведут такого пациента и знают, кого и как к нам направлять. В прошлом году мы при поддержке Минздрава России выпустили брошюру по маршрутизации детей с врождёнными пороками сердца. Важно, чтобы детские кардиологи на местах были активны в этой работе. Также важно обучать акушеров-­гинекологов своевременной диагностике пороков развития у плода. По сути, речь идёт о развитии целостной системы диагностики и лечения заболеваний сердца и сосудов у детей — институте детской кардиологии и кардиохирургии, специалисты которого занимались бы не только пороками, но и нарушениями ритма, кардиопатиями, ранней диагностикой, реабилитацией, созданием специальной среды обитания для таких пациентов и профилактикой возможных нарушений функционирования жизненно важных систем организма. В этом направлении нам на помощь приходят цифровые технологии, искусственный интеллект, мы внедряем такие методики.

— Как помогают общей работе Бакулевского центра такие его подразделения, как перинатальный кардиологический центр и реабилитационный центр для детей с пороками сердца?

— Перинатальный центр — это место, где сосредоточена диагностика аномалий развития плода и где проводятся консультации беременных женщин, вынашивающих таких детей. Там работают опытные специалисты, выполняются различные обследования.

В 1965 году одним из основателей нашего Центра и гениальным кардиохирургом В.И. Бураковским у нас было организовано первое детское отделение врождённых пороков сердца; несколько поколений наших руководителей и учителей строили эту службу, требующую постоянной готовности к выполнению всех диагностических и лечебных процедур и тщательному планированию хирургических операций. Сегодня она имеет продолжение, в том числе в виде нашего детского реабилитационного центра. Специалисты реабилитационного центра выхаживают детей после операций на сердце. Они определяют, какие нагрузки им можно давать, как бороться с психологическими осложнениями. Нам была выделена субсидия, которую мы направили на приобретение реабилитационного оборудования для детей, поскольку 70 процентов таких детей имеют те или иные особенности развития.

Центр располагает тренажёрами с обратной связью, проводит групповые занятия, например велоэргомет­рию и стресс-­тесты, например эргоспирометрию. Мы имеем возможность наблюдать детей с самого маленького возраста и до 14–15 лет, включая недавно оперированных, в том числе после самых тяжёлых операций. Замечательно, что накапливается такой опыт. Наша цель — создание возможностей и среды реабилитации детей для активной здоровой длительной жизни.

Очень хотелось бы развивать дистанционный мониторинг таких детей, программы дистанционной реабилитации. Отслеживать их траектории в подростковом возрасте и взрослой жизни. Они ведь потом сами становятся мамами и папами, и надо понимать, что им можно, что нельзя, как им жить и за какими важными показателями здоровья следить. Им требуется медицинская и социальная поддержка. Поэтому системность в ведении таких больных крайне необходима. Врачи порой не знакомы с такими пороками у взрослых, боятся их лечить — посылают туда, где их оперировали. Поэтому мы ведём обучение своих коллег — и взрослых, и детских кардиологов.

— В Центре имени Бакулева реализуется специальная программа помощи взрослым пациентам с врождёнными пороками сердца «Путь моего сердца». Как давно она действует и какие уже есть результаты?

— Существуют пороки сердца, о которых имеющие их взрослые, дожив до 40–50 лет, никогда прежде не знали, чаще всего это касается дефекта межпредсердной перегородки, иногда — коарктации аорты, клапанных пороков, Боталлова протока. Нередко возникает и такой сценарий: в возрасте 40–50 лет случился дебют нарушений сердечного ритма. Так, например, за счёт аномального сброса крови слева направо при дефекте межпредсердной перегородки камеры сердца испытывают перегрузку, расширяются, впоследствии присоединяется недостаточность трикуспидального клапана — всё это приводит к развитию фибрилляции предсердий, трепетанию предсердий. В ряде случаев в старшей возрастной группе порок сердца выявляется, когда больной обращается по поводу другой патологии, например ишемической болезни сердца (ИБС), столь распространённой в развитых странах, включая нашу. Кроме того, больные, оперированные по поводу сложных врождённых пороков сердца в раннем возрасте, зачастую требуют дополнительной этапной коррекции в старшем возрасте — так складывается «путь их сердца». Эта группа чрезвычайно разнообразна, а проблема — многогранна.

Новые современные возможности, которые у нас есть для лечения таких больных, начинаются с ранней диагностики. Помимо ультразвуковой диагностики, это и компьютерная томография, и МРТ. Мы поставили за последние годы специальное оборудование, которое даёт возможность проведения МРТ с использованием ИВЛ, мониторинга и даже со специальным введением препаратов, поскольку маленьким детям сложно оставаться неподвижными во время проведения такого исследования. Используем возможности ядерной диагностики, позитронно-­эмиссионной компьютерной томографии (ПЭТ-КТ), в том числе для обследования детей с опухолями сердца, при подозрении на инфекционный эндокардит. Это уникальный опыт.

Пациенты, которые имеют врождённые пороки сердца, нуждаются в правильных знаниях о том, как они должны строить свою жизнь.

— Расскажите, пожалуйста, о спе-цифике работы кардиохирургов.

— За прошедший год наши хирурги провели 4920 операций на открытом сердце, сделали более 8000 эндоваскулярных процедур, около 180 из них у больных с клапанной патологией и около 750 — у детей. Общее количество выполненных хирургических вмешательств в 2024 году превосходит 15 000.

Как Центр, занимающийся болезнями сердца и сосудов у взрослых и детей, мы имеем самый большой опыт в России и один из самых представительных объёмов в мировой практике.

Каждый больной индивидуален. Самое проблематичное — операционное лечение сложных пороков у новорождённых и младенцев с учётом того, что многие из них маловесные: 2 кг, 1,5 кг и даже 1 килограмм. Сложно их лечить ещё и потому, что «запчасти», которые можно применить в виде протеза клапана у взрослого человека, ребёнку не поставишь.

В нашем Центре работают представители разных медицинских специальностей, но главные герои — это, конечно, кардиохирурги, все те, кто вовлечён в хирургический процесс и выхаживание: анестезиологи-­реаниматологи, операционные сёстры, кардиологи, специалисты по визуализации и функциональной диагностике. Операции, выполняемые нашими хирургами, требуют полнейшей самоотдачи, невероятных интеллектуальных, физических и эмоциональных усилий. Они занимают часы кропотливой тяжелейшей работы, причём хирург, анестезиолог отвечают за всю команду, за результат. Представьте, какими качествами должны обладать эти люди, погружённые в свою работу в режиме 24/7. Они прекрасно знают и владеют всеми диагностическими методиками, заранее планируют операции, в трудных случаях используя 3D-моделирование, основанное на данных КТ и МРТ реального пациента, — всё это позволяет планировать тактику хирургического вмешательства в самых сложных случаях, при самой тяжёлой анатомии порока, который создала природа. Хирурги вместе с кардиологами заранее планируют операцию, возможные доступы, оценивают риски хирургических и периоперационных осложнений и возможности профилактики. Этот план — как план военных действий. Я всегда говорю, что готовиться к сложной операции — это так же, как готовиться к военным манёврам; все должно быть спланировано до мелочей и тщательно исполнено. А наутро мы вместе с командой делаем обход в реанимации, оцениваем состояние больного, динамику всех показателей, данные основных методов исследования: эхокардиографии, рентгена, электрокардиографии (ЭКГ). Хирург комментирует то, что выполнил накануне (зачастую операции заканчиваются поздно), демонстрирует схемы, фотографии — и все руководители подразделений задают вопросы, обсуждают возможную тактику и план дальнейшего лечения. Поверьте, это совсем не просто. У нас работают отличные хирурги, мы их обожаем, но подобные разборы — это залог успешного лечения пациента и роста профессионального уровня всей команды: и хирурга, и кардиолога. Представьте подготовку последних: они должны понимать всё, что происходит с больным, и все хирургические нюансы! Вот почему в большинстве случаев мы растим кардиологические кадры и анестезиологов-­реаниматологов сами — в ординатуре и аспирантуре. По вторникам мы проводим «большие» общецентровые конференции, в которых участвуют абсолютно все отделения. Каждый заведующий или ответственный хирург докладывает о всех без исключения проведённых операциях и интервенционных вмешательствах, иллюстрирует сложные случаи, представляет справки о международном и российском опыте лечения подобной категории больных, отстаивает и обосновывает своё мнение. Это чрезвычайно полезно и потрясающе интересно с профессиональной точки зрения! Лучшая школа. И огромный интеллектуальный потенциал — наше основное богатство, создаваемое и передаваемое нашими учителями и поколениями Профессионалов с большой буквы.

Наша специальность поглощает все мысли и устремления. Она должна стать твоей миссией — иначе невозможно объяснить накал страстей и приверженность к каторжной работе. Но приходят новые поколения, новые молодые врачи — они точно понимают, что хотят знаний и качественной врачебной практики. Часто думаю, при такой сложной и ответственной работе, разнообразных требованиях, ограничениях, кто же будет нас лечить завтра? Но мне, наверное, везёт. Я работаю в этом Центре более 40 лет и меня всегда окружали прекрасные и зрелые, и молодые специалисты, которые, конечно, становятся твоей второй семьёй.

— В составе Бакулевского центра есть институт образования, а также симуляционно-­аккредитационный центр. Как кардиохирурги тренируют свои навыки, закрепляют компетенции?

— В институте образования у нас учатся ординаторы и аспиранты по одиннадцати специальностям, ежегодно количество обучающихся растёт, на начало 2024 года их было 416 человек. Самые представительные специальности — сердечно-­сосудистая хирургия и кардиология: достаточно высокий проходной бал. Специалисты изучают и разные виды диагностики: лабораторную, ядерную, ультразвуковую, функциональную. Есть также возможность защиты диссертации и получения дополнительного медицинского образования.

Я тоже окончила ординатуру в нашем институте. Чтобы освоить ЭКГ в ординатуре (тогда в институте таких возможностей не было), перешла в дежуранты. А сейчас? В буквальном смысле всё доступно ординаторам: от функциональных методов исследования до ядерной диагностики и клинической электрофизиологии, клинической фармакологии, занятиях на симуляторах, обучение циклами во всех отделениях Центра, посещение крупнейших форумов, в том числе проходящих в наших стенах.

Для сердечно-­сосудистых хирургов с недавних пор установлен срок ординатуры в три года, чтобы они успели получить специальные мануальные навыки, необходимые при выполнении хирургических вмешательств. Предлагаем оттачивание мастерства на биологических объектах в условиях эксперимента. С учебной целью применяются технологии wet lab и dry lab, при которых отрабатываются навыки имплантации клапанов, наложение шунтов, закрытие дефектов перегородок и т.д. В итоге наши выпускники имеют несравнимо более высокий уровень подготовки, чем получали мы в своё время. Когда мы проводим день посвящения в ординаторы нашего Центра, многие сотрудники говорят мне: «А нас так не учили, ничего такого нам не устраивали». В этом и есть прогресс!

И конечно, очень важно использование симуляционного обучения. Я бы поставила это на одно из первых мест в подготовке специалистов. Симуляторы для кардиохирургов и кардиологов — фантастические технологии, которые воспроизводят реальность, обучают правильным навыкам реанимационных мероприятий; можно ставить диагноз по клиническим признакам, по изменениям ЭКГ, характеру аускультации. А кардиохирурги на симуляторах получают возможности подключения аппарата искусственного кровообращения, наложения швов, подключения ЭКМО, особенно у маленьких детей. Эта специальность гораздо моложе, чем кардиология, а технические навыки гораздо более сложные, требования к ним более высокие. Симуляторы помогают осваивать самые сложные методики. Часть симуляторов мы приобретаем, а часть разрабатывают и создают специалисты нашего симуляционно-­аккредитационного центра. Это молодые ребята, которые горят своим делом, а современные технологии дают им возможность реализации интеллектуальных задумок.

— В Центре есть такая замечательная традиция — футбольные матчи между его врачами и бывшими пациентами…

— Да, уже три года мы проводим матчи между нашими молодыми ординаторами и пациентами-­подростками 10–15 лет, которые ранее были оперированы у нас в Центре, многие перенесли весьма непростые операции, например по поводу коррекции тетрады Фалло или операцию Фонтена. Победители получают призы, подарки и ждут очередного матча в будущем году. Два последних года в сборной пациентов есть и свой капитан команды — оперированный у нас молодой человек. Число участников сборной растёт, дети очень рады такой возможности.

Всё проходит на нашем небольшом футбольном поле. В прошлом году парт­нёры подарили нам трибуну для зрителей. Поддержка болельщиков очень важна. Мы организуем во время матча работу медпункта, питание; матч судит профессиональный арбитр. Ведущий, музыка, позитив… Это настоящий добрый спортивный праздник.

— В конце ноября 2024 года на площадке вашего Центра прошёл юбилейный ХХX Всероссийский съезд сердечно-­сосудистых хирургов. Каковы основные эффекты мероприятия?

— Этот юбилейный съезд, собравший более 1500 только очных участников, проводился силами не только нашего Центра, но и Ассоциации сердечно-­сосудистых хирургов России, вице-президентом которой я являюсь. Ассоциацию создал и возглавляет всемирно известный хирург и мой учитель — академик Лео Антонович Бокерия. Съезд шёл одновременно в семи залах, а в нашей телестудии мы обеспечили возможности интерактивного общения.

Важным для нас был приезд на съезд министра здравоохранения, главы Минздрава России Михаила Альбертовича Мурашко. Очень важно, что в этот юбилейный для нас год министерство здравоохранения нашло возможность наградить самых активных кардиохирургов — не только нашего центра, но и из регионов.

Участники съезда обсудили различные подходы к лечению ишемической болезни сердца, например аутокоронарное шунтирование на работающем сердце, варианты протезирования при клапанной патологии. Темой дискуссий стали современные технологии лечения самых тяжёлых патологий, таких как острое расслоение аорты. Специалисты делились опытом применения имплантируемых протезов — этот вопрос шагнул далеко вперёд. Сегодня мы имеем больных, которые выживают после лечения сложнейших патологий, раньше сложно было даже думать об этом. 

Все четыре дня работы съезда у нас функционировали рабочие станции, и участники имели возможность изучить и продемонстрировать современные хирургические и интервенционные технологии на биологических объектах. Это колоссальные возможности, доступные сегодня.

Кардиохирурги сегодня активно используют новые технологии. Мы исходим из концепции о том, что каждый больной должен получить самое эффективное и безопасное лечение. Это хирургия без границ, когда, помимо больших открытых операций, используется всё лучшее, что есть в практике: эндоваскулярные методики, мини‑торакоскопические, гибридные технологии и так далее.

За 2024 год мы провели большой объём трансвенозных операций по поводу митральной недостаточности, прибавились и операции по поводу приобретённых пороков сердца — патологии аортального клапана. Сейчас на повестке дня патология трикуспидального клапана, где физиологические особенности более сложны. У нас также большой опыт протезирования клапана лёгочной артерии как у взрослых, так и у детей, в том числе после коррекции Тетрады Фалло.

Всем хирургам интересно развитие новых технологий с использованием мини-доступов с видеоподдержкой, когда операция выполняется через мини-разрез. Это менее травматично, хотя и не всегда возможно; даёт более быстрое выздоровление. За последние три года мы провели более 250 таких операций. Это тренды кардиохирургии, на подобные темы сделано немало докладов. Таким образом, к нашему ХХХ съезду мы пришли с успешным сочетанием базовых принципов кардиохирургии с инновационными технологиями.

— Каковы планы Центра имени Бакулева на 2025 год? И какие главные тренды в сфере кардиологии и кардиохирургии будут продолжаться и развиваться в ближайшие годы — ваш прогноз?

— Планы амбициозные. Если говорить об общих тенденциях, мы поддерживаем общий тренд и активно участвуем в цифровизации медицинских технологий, наш центр в соответствии с нашей специализацией должен быть наполнен современным оборудованием и профессиональным кадровым составом. Цифровизация помогает и при принятии управленческих решений, для этого нужно иметь перед глазами все данные — не только медицинские, но и производственные: как загружены отделения и кабинеты, кто из пациентов находится в листе ожидания, где слабые места и что можно улучшить. Я думаю, 2025 год будет годом цифровой трансформации, эту задачу ставит перед нами и Минздрав России.

Мы активно задействованы в наших национальных проектах — один из них направлен на борьбу с болезнями сердечно-­сосудистой системы, он был завершён, с моей точки зрения, весьма успешно.

Перед нами стоит очень значимый проект — работа над повышением уровня активной продолжительной жизни населения. И все наши технологии — это логичное развитие данных посылов и у детей, и у взрослых с сердечно-­сосудистой патологией. Наша миссия и задача как головного Центра в данном направлении — задать уровень, высокую планку в этой работе. А успехи, новые высокотехнологичные операции должны быть доступны всем нашим гражданам.

Население порой не осознаёт, с какой быстротой происходят изменения. Насколько сегодня возросло, например, число операций стентирования коронарных сосудов. Мы должны стремиться к увеличению операций по аортокоронарному шунтированию, для снижения смертности у самых тяжёлых больных: с многососудистым поражением коронарных артерий, стенозом ствола левой коронарной артерии — «главной магистрали», которая питает сердце. Быстро растёт и число операций у больных с нарушениями ритма сердца. Огромный прорыв в лечении больных с нарушениями ритма: каждый год в нашей стране прибавляем по 8–10 процентов в количестве таких операций и улучшаем свои результаты за счёт внедрения методов криоаблации, высокоточного картирования. 

Отдельная задача — лечение нарушений ритма после операции на сердце, в том числе у маленьких детей. Ускорение, темпы прироста — самый важный показатель в любой деятельности. Необходимо, чтобы наши технологии стали достижимыми во всех регионах: мы, как Национальный медицинский исследовательский центр, проводим такую тактику.

Важнейшая задача — привлечение детского контингента. По врождённым порокам сердца мы поставили также задачу совершенствования перинатальной диагностики. Мы сейчас часто ездим, встречаемся и обучаем коллег в регионах. Стараемся привлекать методы искусственного интеллекта, чтобы повышать диагностический уровень. И, конечно, нужно совершенствовать хирургическую тактику.

Контингент больных меняется, усложняется. Много пациентов с острыми разрывами аорты. Критерии выбора тактики, операбельность, сроки, хирургическое и интервенционное пособие, перфузионное обеспечение — это важнейшие моменты, над которыми необходимо работать.

Существенно расширились возможности гибридных подходов и для больных с поражением периферических артерий и вен — мы будем дальше двигаться в этом направлении.

Отмечу также наши амбициозные планы в области создания имплантируемых устройств и изделий для кардиохирургии, в том числе аллографтов (это относится к больным с врождёнными и приобретёнными пороками сердца), протезов клапанов сердца, электрокардиостимулятора, антиспаечных пластин, клеев и т.д. Прикладной выход должны иметь фундаментальные исследования, завершая цепочку исследований внедрением в практику.

Во многих разделах нашей клинической работы нам предстоит принять новые клинические рекомендации и методики оценки качества лечения. На основе рекомендаций строятся стандарты. В этом — логика и архитектура медицинской отрасли, в которой мы будем работать.

— В этом году мы празднуем важную дату — 80‑летие Победы в Великой Отечественной вой­не. Что для вас значит это событие?

— Великая Отечественная вой­на стала испытанием, которое прошло сквозь каждую судьбу, каждое сердце. Она изменила страну и людей, оставив после себя не только тяжёлые раны и утраты, но и память — глубокую, благодарную, неумолкающую. Моя семья — не исключение. Горжусь тем, что мой отец, Зелик Борисович Голембо, внёс свой вклад в Великую Победу над гитлеровской Германией. Он был мобилизован в возрасте 22 лет из Рыбинска, где работал по распределению и рассчитывал линии электропередач (родился папа в селе близ города Горький — ныне Нижний Новгород). Он прошёл путь от рядового до старшего лейтенанта, служил военным переводчиком разведывательного отдела штаба 33‑й армии Западного фронта.

9 Мая — великий праздник, Праздник Победы, — всегда был для нас днём воспоминаний. Например, помню историю, как папа и его боевые друзья «достали языка», допрос которого требовал больших интеллектуальных усилий и знаний немецкого. Или рассказ отца, как после тяжёлого боя, в котором погибли многие однополчане, папа был ранен, лежал на снегу и захотел воды. Он вынул ложку из голенища сапога, погрузил её в снег, и ложка моментально наполнилась кровавым содержимым: так велико было число раненых бойцов, распростёртых на поле боя. Такова была цены победы.

За годы службы папа был удостоен множества наград, среди которых орден Красной Звезды, орден Отечественной вой­ны 1‑й степени, медали «За взятие Берлина», «За освобождение Варшавы», «За боевые заслуги» и другие. После вой­ны фронтовой друг отца познакомил его со своей сестрой — моей будущей мамой, так была создана молодая семья.

Отец очень любил учиться. После победы в Великой Отечественной вой­не посвятил себя науке, стал доктором технических наук, профессором, автором многочисленных научных работ, пионером в своём направлении, абсолютно новом для того времени. Среди его фундаментальных трудов, часть из которых были переведены и изданы за рубежом, «Применение методов кибернетики в электротехнике» (1962), «Электронные цифровые вычислительные машины и их использование для решения электротехнических задач» (1968) и другие. Он воспитал целое поколение учеников и последователей. Вся жизнь отца являлась и является для меня примером мудрости, стойкости, порядочности и воли к достижению поставленных целей. В этой системе координат я стараюсь двигаться и сегодня — в соответствии с масштабом личности своего отца, сверяя свои шаги с его системой ценностей. Он прожил долгую, наполненную особым смыслом жизнь. И каждый раз, вспоминая его, я чувствую, какой глубокий определяющий след он оставил — не только в истории, не только в науке, но и во мне.