Марафонский забег №6(43), 2009 год

Семён Евстигнеевич пришёл на дежурство в больницу как обычно немного пораньше, чтобы переодеться и подготовиться к обходу. Из реанимационной палаты доносились обеспокоенные голоса врачей и медсестёр — после попытки совершить суицид в больницу была доставлена новенькая. Женщина спустя несколько часов всё ещё находилась в весьма возбуждённом состоянии, и её пришлось привязать к кровати. Это удалось с трудом, так как пациентка была довольно внушительной комплекции и не хотела расставаться ни с одеждой, ни со свободой движений. Не успел Семён Евстигнеевич переступить порог, как кто-то истошно закричал: «Семён!!!» Оглянувшись, он увидел пытающуюся отвязаться и вырваться к нему больную. Семёну Евстигнее-вичу стало не по себе: что подумают про него коллеги? Наверняка ничего хорошего — скорее всего, то, что эта дамочка из-за него настрадалась и чуть не свела счёты с жизнью…

День пошёл своим чередом, но неприятный осадок на душе Семёна Евстигнеевича остался. Не прошёл он и вечером, когда молодой врач совершал обход больных.

Лето выдалось на удивление не просто жарким, а неимоверно жарким, было душно. О кондиционерах тогда в провинции (Семён Евстигнеевич работал в маленьком городке районного значения) оставалось только мечтать. По графику дежурному врачу можно было часа два-три поспать, и Семён Евстигнеевич, ещё раз заглянув в палату с тяжёлыми больными, направился в комнату отдыха. Раздевшись до трусов — иначе в такой жаре было не уснуть, он устроился на диванчике и, немного поворочавшись, задремал. Сквозь лёгкий сон Семён Евстигнеевич услышал какие-то звуки, напоминающие шлёпанье босых ног. «Наверное, показалось, а может, кто-то из медсестёр», — подумал он. Но в следующую минуту послышался звон разбитого стекла, и врач мгновенно проснулся. «Что-то случилось», — пронеслось у него в голове. Через секунду Семён Евстигнеевич уже выскочил в коридор и увидел удаляющуюся в сторону выхода голую бабу. О, чёрт! Это же та самая, которую доставили за попытку совершения суицида. Впереди на её пути была ещё одна стеклянная дверь, раздумывать было некогда. Семён Евстигнеевич рванул за беглянкой. Вот почему врачам реанимации так важно иметь хорошую физическую подготовку, в частности по бегу на спринтерские дистанции! Женщина тем временем вышибла вторую дверь, с её внушительной комплекцией это не составило труда, и приближалась к финишной прямой… Здесь впервые можно спеть гимн халатности нянечки-уборщицы, которая мыла полы по принципу «тяп-ляп». Беглянка, поскользнувшись на луже, с рёвом и грохотом свалилась на пол. Естественно, на неё налетел разогнавший до предела скорость Семён Евстигнеевич. Он упал мягко, но крайне неудобно. Вдобавок буйная пациентка сразу же схватила его за горло — в моменты стресса, как известно, у людей появляется недюжинная сила. Худенький врач старался освободиться от впившихся в его горло рук и в то же время не дать ей подняться. (Я не буду спрашивать, что бы вы подумали, увидев катающихся по полу голую женщину и мужчину в трусах, так как здесь вариантов мало… скорее совсем нет. Поэтому не удивительно, что Петрович, прославившийся в больнице своими донжуанскими похождениями, выглянув на шум из медсестринской, лишь понимающе подмигнул Семёну Евстигнеевичу: «Не бойся, никому не скажу» — и скрылся обратно в комнате напротив.)

«Всё, пропал!» — Мелькнуло в голове у Семёна Евстигнеевича, и он из последних сил попытался освободить горло от рук разъярённой фурии. Спасение явилось в виде нескольких медсестёр, сбежавшихся на крики врача. Они помогли утихомирить беглянку, изрядно помявшую доктора.

В коридор подтягивались разбуженные криками и звуками борьбы медперсонал и больные. Они с удивлением смотрели на идущую под конвоем медсестёр к реанимационному отделению парочку — голую женщину и исцарапанного мужчину в рваных трусах, отдалённо напоминающего врача Семёна Евстигнеевича Букина.

«Вот это дежурство выпало! — вздыхал про себя Семён Евстигнеевич. — Столько всего на меня сразу свалилось, даже пришлось поучаствовать в забеге на короткую дистанцию. Не дай бог такому кошмару повториться». Забегая вперёд, скажем, что повторилось. Но это уже совсем другая история…