Мы отвечаем за всё №4(41), 2009 год

Жизненный пунктир

Александр Левин — коренной москвич. Родители его были инженерами во втором поколении, так что врачом он стал не благодаря семейной традиции, а из-за того, что в юности прочёл трилогию Ю. Германа о враче-хирурге Владимире Устименко «Я отвечаю за всё», которая задела за живое. Так неожиданно появился интерес к медицине. Последние два года учёбы в школе он посещал кафедру оперативной хирургии 2-го МГМИ им. Н.И. Пирогова, где участвовал в студенческих операциях.

Потом была учёба в этом же институте. После окончания лечебного факультета его распределили на работу в город Мончегорск Мурманской области. Там, в силу обстоятельств, он начал заниматься детской хирургией и увлёкся работой с детьми. После службы в армии (врач-специалист войсковой части) и возвращения в Москву, Александр продолжил заниматься детской хирургией — работал хирургом операционного блока в детской больнице № 3 (теперь «Измайловская»). Затем была работа научным сотрудником в отделе хирургии лёгких НИИ педиатрии и детской хирургии на базе детской клинической больницы № 9 (теперь им. Г.Н. Сперанского). Кандидатскую диссертацию на тему «Синегнойная деструктивная пневмония у детей» под руководством своего учителя — профессора В.М. Сергеева защитил в 1984 году. В 1991 году был приглашён работать в ДКБ 38 заведующим отделением хирургии. На новом месте целиком погрузился в практическую медицину. От незавершённой докторской диссертации остались монография «Различные формы острой гнойной деструктивной пневмонии у детей», изданная в 1994 году совместно с коллегами по научной работе, и главы в нескольких монографиях по детской пульмонологии.

Значимым событием в жизни Александра было экстремальное кругосветное плавание на яхте «Апостол Андрей», куда он был откомандирован родной больницей в 1996 году в качестве судового врача. За три года, проведённых в общей сложности в плавании, пройдены все мировые океаны, за кормой осталось 43 тыс. морских миль, включая Северный морской путь, за прохождение которого весь экипаж поимённо занесён в Книгу рекордов России. А Александр Борисович Левин удостоен также медали ордена «За заслуги перед Отечеством» второй степени.

Ещё Александр любит и умеет петь. Он один из основателей Клуба студенческой песни в родном мединституте.

Наше отделение

— Я представлял на конкурсе прежде всего не себя лично, а наше отделение детской хирургии, — говорит Александр Борисович. — Поскольку детская больница № 38 — единственная в составе ФМБА России, наиболее проблемных детей с разнообразной хирургической и ортопедической патологией региональные медсанчасти направляют именно сюда. Мы должны уметь диагностировать и лечить весь спектр хирургических, ортопедических и даже парахирургических заболеваний детей и подростков. Поэтому мы сотрудничаем со всеми ведущими детскими хирургическими клиниками Москвы, что позволяет нам внедрять в практику работы нашего очень небольшого — всего 25 коек — отделения современные высокотехнологичные методы лечения.

Так, с помощью профессора И.В. Поддубного, заведующего кафедрой детской хирургии Московской стоматологической академии, мы освоили весь спектр лапароскопических вмешательств: холецистэктомии при калькулёзе жёлчного пузыря, удаление селезёнки при заболеваниях крови, удаление кистозных образований печени и селёзенки и др.

Ещё в середине 90-х годов профессор В.М. Гришкевич, заведовавший в то время отделением восстановительной хирургии института им. А.В. Вишневского, научил нас оперировать детей с обширными рубцами кожи с помощью метода «внутритканевой экспансии». Его суть заключается в том, что под кожу области, пограничной с рубцами, вживляется экспандер из медицинской латексной резины, в полость которого в течение 1,5–2 месяцев дозировано вводится стерильный физиологический раствор. Объём экспандера постепенно увеличивается и на нём вырастает полнослойный кожный лоскут, которым на следующем этапе операции и закрывается дефект ткани на месте удалённого рубца. В последующем мы начали применять эту методику для удаления больших по площади гемангиом.

Лечение детей, страдающих гемангиоматозами (порок развития сосудов кожи и подкожной клетчатки, заключающийся в образовании массы сосудистых, заполненных кровью каверн), является одним из основных направлений работы отделения. Значительную помощь в освоении косметически щадящих методик хирургического лечения таких больных оказал профессор кафедры детской хирургии РГМУ В.В. Шафранов. С помощью руководителя Центра сосудистой микрохирургии Российской детской больницы, кандидата медицинских наук А.В. Быстрова была освоена методика склерозирования небольших по объёму, но неудачно расположенных (например, на кончике носа) гемангиом препаратом фибровейн. Таким образом, иногда удаётся залечить гемангиому с хорошим косметическим эффектом и без оперативного вмешательства.

В последнее время наиболее приоритетным направлением в работе отделения стала оперативная коррекция тяжёлых форм сколиоза у детей и подростков. На базе отделения создан Центр коррекции сколиозов ФМБА России, которым руководят профессора А.А. Лака и М.Т. Сампиев.

— Наши вертебрологи выпрямляют позвоночник у детей. Чаще всего это девочки-подростки, — продолжает рассказ Александр Борисович. — Используется метод имплантации вдоль позвоночника титанового двупластинчатого эндокорректора с многоуровневой фиксацией собственной конструкции. Эндокорректор так и называется — LSZ — по именам авторов: Лака, Сампиев, Загороднев. Методика позволяет одномоментно, прямо на операционном столе, исправлять четвёртую степень сколиоза до второй и даже первой. При этом почти полностью устраняется уродующий ребёнка рёберный горб. В отличие от многих других конструкций эндокорректор LSZ не препятствует росту позвоночника. Что особенно удивительно: горбатые пациентки уходят от нас уже на 10–12-й день после тяжёлой операции стройными, «выросшими» на 4–6, а иногда и на все 10 сантиметров! При этом им не нужно носить корригирующие корсеты.

По ходу рассказа о достижениях своего отделения Александр Борисович показывает нам на мониторе компьютера фотографии. Вот жёлчный пузырь, «нафаршированный» камнями. Он удалён у пятилетнего мальчика. Причина калькулёза — гипертрофированная складка слизистой оболочки в шейке пузыря. А вот лицо шестимесячной девочки, изуродованное большой гемангиомой, и её же личико через пять лет, на котором остался лишь небольшой участок белёсой рубцовой ткани на границе нижней челюсти и шеи. Обширная кавернозная гемангиома плеча у трёхлетней девочки — и вид после пластической операции с использованием метода внутритканевой экспансии. На месте ангиомы — перемещённая выращенная кожа. Уродливый нарост на кончике носа у восьмимесячной девчушки — и она же через три года после серийной склеротерапии фибровейном. Видно лишь едва заметное утолщение ткани по краю левой ноздри. Нет никаких рубцов.

Но особенно впечатляют фотографии девочки, оперированной по поводу тяжёлого сколиоза. На одном снимке — изуродованная горбом спина до лечения. На втором, после операции, заметна лишь асимметрия лопаток и аккуратный косметический шов вдоль позвоночника.

Врачебное кредо

— Как я уже говорил, — продолжает Александр Борисович, — к нам поступают дети с разными заболеваниями. Наше кредо — неизлечимых больных не бывает. Иногда трудно поставить правильный диагноз, а без этого, как вы понимаете, не может быть адекватного лечения. Если требуется углублённое обследование проблемного пациента, мы обращаемся к ведущим специалистам московских клиник и научно-исследовательских институтов. Я хорошо знаю сферу научно-практических интересов коллег. Нам всегда охотно приходят на помощь. Вспоминается одно редкое наблюдение. К нам поступила девочка 11 лет с сочетанной патологией: острый нефрит неясной этиологии и обширная рецидивирующая флегмона мягких тканей пояснично-крестцовой области, — заболевшая за три месяца до обращения к врачам. На фоне массивной антибиотикотерапии, проведённой по месту жительства ребёнка, повторных вскрытий гнойника процесс принял затяжной характер. Наши попытки определить возбудителя заболевания стандартными методами (микробиологические исследования крови, мочи, содержимого полости гнойника) оказались безрезультатными. Тогда мы обратились к консилиуму кафедры детской хирургии РГМУ в больнице им. Н.Ф. Филатова. Было высказано предположение об актиномикозной (грибковой) этиологии процесса. Мы связались со специалистами Института медицинской паразитологии и тропической медицины им. Е.И. Марциновского. Обследование на базе специализированной микологической лаборатории подтвердило наличие актиномикозной инфекции мочевыводящих путей. После оперативной санации гнойника и проведённого совместно со специалистами-микологами длительного специфического лечения ребёнок полностью выздоровел. Мы наблюдали пациента пять лет — рецидивов заболевания не было.

Иногда на конечный этап хирургического лечения мы переводим ребёнка в специализированное отделение другой клиники. Чаще всего это обусловлено отсутствием у нас возможности технического обеспечения некоторых видов оперативных вмешательств. Вспоминается уникальная ситуация: мы в какой-то степени инициировали проведение первой в России пересадки тонкой кишки от родителя ребёнку. Три с половиной года назад к нам поступила 10-месячная девочка, которой, по экстренным показаниям, удалили почти всю тонкую кишку. У ребёнка была непроходимость кишечника и некроз кишки. Естественно, что после операции развился синдром нарушенного кишечного всасывания, то есть пища не перерабатывалась в кишечнике, и питательные вещества не поступали в кровь. Девочка находилась в состоянии гипотрофии (истощения) третьей степени. Конечно, с помощью наших педиатров и специалистов-неонатологов Филатовской больницы мы наладили парентеральное питание, вводили питательные вещества непосредственно в кровоток. Но в течение четырёх месяцев реальной прибавки веса получить не удавалось. Стало ясно, что жизненный прогноз в такой ситуации весьма пессимистичен. Выяснилось, что в Европе у детей в похожих случаях предпринимались единичные попытки трансплантации кишки, но все они закончились безуспешно. Тогда я обратился к профессору С.В. Готье. Сейчас он руководит Институтом трансплантологии, а тогда заведовал отделом пересадки печени в Центре хирургии им. Б.В. Петровского. Наши коллеги решились на операцию. После соответствующего обследования донором стал отец девочки. Операция трансплантации части тонкой кишки от родителя ребёнку прошла успешно. Кишка прижилась, девочка начала постепенно набирать вес и развиваться. Дальше были повторные госпитализации в боксированное педиатрическое отделение нашей больницы. Ребёнок на фоне необходимой иммунносупрессивной терапии довольно тяжело переносил инфекционные заболевания. К сожалению, через год девочка всё-таки умерла от заболевания, не связанного напрямую с перенесённой операцией.

P.S. Наша беседа затянулась — дверь кабинета всё чаще приоткрывалась: свои права на врача-хирурга и заведующего отделением предъявляли пациенты и сотрудники. Всю свою обширную врачебную практику, а длится она уже без малого сорок лет, детский хирург Александр Левин посвятил здоровью своих маленьких пациентов. То, что он признан лучшим хирургом ФМБА России 2009 года, вполне закономерно: он шёл к этому всю свою творческую жизнь.